Теперь, когда этот вывод подтвержден детальным анализом летописей, в котором принимали участие и норманисты, и противники их, в нем нельзя уже сомневаться. По мнению Шахматова, тенденциозная теория «Повести временных лет» о варяжском происхождении Руси «находила себе опровержение в соответствующем месте Начального свода (т. е. той части летописи, которую Шахматов относит к 1095 году и которая, по его предположению, была одним из источников «Повести временных лет», появившейся в начале XII века), ибо оказывалось, что варяги назвались русью только после перехода в южную Русь»[141].
Если русь IX века - южный народ, то для признания ее норманского происхождения необходимо установить, что с самого начала IX века норманны уже жили на юге России. Между тем достоверные факты говорят нам, что в ту эпоху на юге норманской оседлости не было.
Такую весть приносит голос земли, голос земных недр, открытых археологами и спрошенных о том, что же происходило на Днепре в старое время?
Нумизматика установила почти полное отсутствие англо-саксонских монет в кладах южной России[142]. Между тем во всех странах, где норманны были коренными жителями - в Швеции, Дании, Германии - и где они поселялись надолго, например, в прибалтийских губерниях, англо-саксонские монеты встречаются во всех кладах, что объясняется постоянными сношениями норманского населения с Англией[143]. К этому следует добавить, что в Скандинавии IX века было очень мало византийских монет[144], в Приднепровье той же эпохи было мало вещей скандинавских; между тем Киевская Русь не только в IX веке, но и гораздо раньше вела торговлю с Византией. Норманны IX века редко ездили по Днепровскому пути, и лишь в X веке дорога из варяг в греки стала им более доступной, но с разрешения русского князя.
Строгая и точная постановка проблемы антинорманистами: если Русь существовала до призвания варягов, то она, во всяком случае, не может быть норманской - вновь обретает свою прежнюю силу. Русский народ, который уже в самом начале IX века вел широкую торговлю и с Западом, и с Грецией, и с азиатским Востоком, не может быть народом, пришедшим из Скандинавии. Русь IX века - не норманны.
Но не только по месту и времени своего бытия, по всему облику своему русь очень мало походит на норманские дружины, поселяющиеся в чужой стране. По понятиям греков, русы - это народ скифских равнин, народ «не именитый», но известный уже с давних пор. Из II беседы Фотия мы узнаем, что «поднял оружие тот самый народ, о котором многие многое рассказывают... оный, называемый рос, который, поработив живущих окрест его и возгордясь своими победами, воздвиг руки и на Римскую (Византийскую) империю»[145]. Люди русского племени уже раньше живали в Греции, их участь и была причиной набега руси. «Ибо эти варвары справедливо рассвирепели за умерщвление соплеменников их»[146]. Поход был актом гнева и мести за какое-то нарушение права: «Мы, греки, убийственно рассчитались с теми, которые должны были нам что-то малое, ничтожное»[147]. Варвары хорошо знали столицу империи, набег их «схитрен был так, что и молва не успела предупредить нас, чтобы мог кто подумать о безопасности»[148].
Народность руси IX века определяется, однако, не только общей ее характеристикой, но и некоторыми отдельными чертами ее жизни. Из амастридского «жития» мы узнаем, что русы были язычники и поклонялись водам и деревьям. Это верование само по себе не связано с тем или другим племенем, оно существовало, вероятно, и у праарийцев, но у наших славян оно проявлялось особенно ярко и долго сохраняло свою силу. Прокопий в VI веке отмечает в вере антов (восточных славян) именно почитание водных богинь[149], а русские летописи упоминают о пристрастии славян-язычников к обоготворению растений, рек и колодцев: «рощениям, кладезем и рекам жряхоу»[150]. Славянские боги жили в лесах и «святых рощах», неподалеку от городов. Дубам на Руси поклонялись повсеместно, а заповедный лес назывался Божелесьем[151].