Она склонилась, чтобы поднять медную ванну, и я спросил:
– Бетси, ты трешь Эффи спину?
Служанка опустила глаза и ничего не ответила. Некоторое время я размышлял, стоит ли просить Бетси помочь мне помыться. Нельзя ее напугать, а то она сболтнет чего-нибудь маме.
Совершенно очевидно, что Эффи порвала с Мод, и, возможно, с остальными друзьями в городе. В таком случае почему сестра так хочет купить билеты на бал, где будут ее бывшие подруги? Тем более что билеты нам не по карману.
Когда мы сели обедать, в окна хлестал дождь, а ветер стучал ставнями. Я сказал Бетси:
– В такую погоду будет трудно добраться до дома.
Она уставилась на меня так, словно я заговорил на греческом.
Мама спросила:
– О чем ты? Служанка никуда не уходит, она спит здесь.
Я с удивлением взглянул на девушку. Та сказала:
– Я живу в той маленькой комнатке наверху, сэр. Разве вы об этом не знали?
Показалось, что она улыбнулась, произнося «в той маленькой комнатке», словно мне о ней известно. Знает ли Бетси, что прошлой ночью я был наверху? Склонен думать, что так и есть. Хитрая маленькая обезьянка.
Мама сообщила Эффи, что у меня печальные новости. Я был вынужден рассказать про Кембридж.
– Значит, за те два дня, пока ты здесь, тебе не хватило смелости признаться? – возмутилась Эффи.
Я смолчал, а она продолжила:
– Теперь дядя Томас не станет платить, и ты не вернешься в Кембридж к началу курса, не так ли? Ты временно исключен?
Услышав это, мать вздрогнула, испуганно уставившись на меня.
– Это всего лишь означает, что на какое-то время колледж отстраняет меня от занятий, – сказал я. – Мама, я тебе уже говорил.
– Полагаю, у тебя долги? – сказала Евфимия.
Я не ответил.
– Ричард, сколько ты должен? – спросила мама.
– Не более двадцати фунтов.
– Ах, вот как! – воскликнула Евфимия. – Может быть, «не более двадцати тысяч фунтов»?! Здесь ты остаться не можешь. Нам тебя не прокормить.
– Ну что ты, – возмутилась мама.
– Это правда. У нас с тобой каждый пенни на счету.
А сами кухарку наняли!
Я произнес:
– Мама тратится на нас в одинаковой степени.
Сестра раздраженно сказала:
– За себя я плачу сама. Пора бы и тебе начать. Так что ты собираешься делать? Все, что связано с юриспруденцией и медициной, исключено. Найди работу частного репетитора или устройся в школу.
– Там никаких достойных перспектив, – заметил я.
– А какие, по-твоему, перспективы у меня? – не унималась сестра. – Гувернантка! Ты представляешь, какие унижения мне придется терпеть?
– Дети, дети, – сказала матушка. – Мы так ни к чему не придем.
– Ты ведь знаешь Ричарда. Если его не подтолкнуть, он будет просто сидеть и бездельничать. Брат должен найти способ заработать на жизнь.
– Прежде всего я получу диплом. Надеюсь, это тебя устроит.
– Да неужели?! Воображаешь, что дядя Томас будет теперь платить за тебя?
– Перестаньте, – взмолилась матушка. – Вы скандалите, словно ирландские жестянщики на чердаке.
В этот момент вошла Бетси, и мама резко произнесла:
– Отправляйся на кухню и жди, когда позовут.
Девушка выбежала вон, а она продолжила:
– Я пытаюсь обеспечить вам достойное существование. Позаботилась, чтобы у нас была нормальная еда, приличная одежда. Так прекратите же кричать и оскорблять друг друга.
Она расплакалась.
– Это все ты, – сказала Евфимия. – Все такой же эгоист и ничего не делаешь, с тех пор как вернулся.
– Не смей так разговаривать с братом, – сквозь слезы вымолвила мама. – Ты ничуть не лучше его. Даже хуже, насколько тебе известно.
Евфимия развернулась и свирепо взглянула на нее. Сестра собиралась что-то сказать.
– Больше не желаю обсуждать это! – вскрикнула матушка и почти выбежала из комнаты.
Мы с Евфимией одновременно встали и переглянулись над остатками еды на столе.
– Видишь, что ты наделал, – сказала Эффи. – Уезжай сейчас же, если у тебя есть хоть немного достоинства.
Никогда не видел маму в таком состоянии. Раньше она всегда держала себя в руках во время семейных ссор.
Евфимия ушла, и я вдруг вспомнил бедную Бетси, которая, наверное, спряталась на кухне. Я отправился туда и нашел ее в буфетной за чисткой сковороды.
– Тебе уютно в этой маленькой комнатушке? – спросил я.
Она не ответила. Я вдруг представил, как она час за часом сидит здесь одна.
– Бетси, – повторил я, – хочу сегодня вечером принять ванну.
– Я сейчас подниму ванну наверх к вам, сэр, а потом принесу горячую воду.
– Приходи как можно позднее, – добавил я.
В этот момент пришла Евфимия и попросила вернуться с ней в гостиную. Как только мы спустились, она закрыла дверь и сказала: