А он умеет вычленять из информационного потока самое главное.
Решив, что в ногах и правда, правды нет, а ещё, что в наших с Идой приключениях с утра без «пол литры» не разобраться (если что, папенькино выражение, не моё), мы решили засесть за немудреной рыбной закуской на кухне у Ланы. Пара бутылок белого сухого вина из Ланиных запасов тоже пришлись как нельзя кстати… Нет, не подумайте, я особо не любительница, да и нимфа, в силу особенной физиологии, оказалось не склонной к злоупотреблению. Правда, её от обычной сладкой газировки растаскивает. Я так и не поняла, в чём тут механизм, Ида что-то объясняла, захлёбываясь от восторга, про «волшебные пузырьки». А я сегодня сессию сдала! Чем не повод, а? Между прочим, папеньке пришлось выслушать сперва о моих успехах, что он и выдержал с честью, а с чего б это не выдержать, под винишко-то, прежде чем мы с Идой перешли к главному.
Наш рассказ Зевс Кронович соперемежал цоканьем языком, кряканьем, а когда и бранным словом! В особенности, когда про Аполлона рассказывала и его вампирышей (это я новое слово придумала, означает что-то среднее между мерзким вампиром и даже симпатичным, по сравнению с кровососом, падким до крови нимф, опарышем) — вот уж когда кухонный стол чудом выдержал. Он, между прочим, не рассчитан, чтобы по нему боги кулаком били!
— Так что может быть, Вы, Зевс Кронович, — называть папеньку на «ты», я, не смотря на выпитое, упорно отказывалась. — Изволите внести ясность? Очень, знаете ли-с, неприятно, когда тебя с утра пытаются убить, а ты даже не в курсе, за что.
— Убить? — Зевс поджал губы. — Тебя… Вряд ли, Артемис.
— Вряд ли?! — возмутилась я. — Нет, Ида, ты слышала?! — И ее, — я потрясла нимфу за плечи, наверно, чтобы продемонстрировать Зевсу Кроновичу ее наличие на кухне. — И её вряд ли хотели вампирам скормить. Между прочем, псих, Пол который, или Аполлон, по-вашему, совсем не шутил! И когда нашу машину обстреливал, тоже!
— Совсем он звезданулся что ли… — пробормотал Зевс, и мы с Идой согласно закивали.
— Так что с Вас, Зевс Кронович, пространственное объяснение, раз уж пожаловали — что происходит? Из этой передряги у нас с Идой вообще есть шанс живыми выйти?
Насчет Идиных предположений, что охоту на внебрачную дочь Зевса могла и Гера открыть, венценосная супружница то есть, я решила умолчать. Дело наше, семейное, а нимфе за длинный язык от мачехи неслабо прилететь может…
— Я скажу то, что могу, дочь, — начал Зевс.
— Шутишь? То есть Вы (я опомнилась и опять перешла на отстраненно-деловой тон) еще и не всё сказать можете? Тоже мне, всемогущий, Громовержец и как там Вас еще!..
Видя, что папенька опять начал закипать, я постаралась изобразить на лице самую милую улыбку, мол, шучу-шучу, и подложила ему ещё чего-то там на тарелку.
— Таковы условия твоего изгнания, Артемис, — пожал плечами Зевс Кронович. — Изгнанные боги должны сами понять, за что именно наказаны, а иначе вся педагогическая методика Церберу прямо под змеиный хвост!
— И как же понять, если вы нам память стираете! — возмутилась я. — И, подождите, а заверения Аполлона, что он слишком хорошо меня знает и всё такое… Ему что, память не стерли? А Славик, то есть Саон, здесь что делает? А Латана? Вот Ида говорит, что она при памяти осталась. И это ещё хуже наказание, чем в беспамятстве жить на Земле. Её-то за что в таком случае намотало на маховик репрессий?
— Да что твоя глупая нимфа может понимать в божественном правосудии?! — Зевс снисходительно кивнул Иде, как будто это не он её дурой назвал, а она его, но он, так и быть, не обижается. А Ида ничего, выдержала. И мне под столом на ногу наступила со всей дури, мол, если будешь пререкаться с папенькой, мы до утра не разберёмся.
— То есть, — я уж решила, что Зевс Кронович решил исправиться. — Я хотел сказать, что она может об этом знать вообще! Только передавать слухи, не имеющие подтверждения.
— За неимением лучшего, знаете ли… — опять-было взвилась я, и Ида отдавила мне вторую ногу.
— Хотя, — Зевс скользнул взглядом по нимфе. — Может, и не так глупа, как кажется…
— Эй! Давайте не отвлекаться, — попросила я.
— Хорошо, — Зевс с видимым сожалением перевел взгляд на свою дочь. — Значит, во-первых, вы с Аполлоном действительно в изгнании. И оба лишены памяти. Как он узнал о своём происхождении, о тебе — мне пока непонятно. Впрочем, о тебе — самое легкое. Достойная дочь своего отца, Артемида, ты в своё время сделала все, чтобы увековечить память о себе. Правда, не всегда это были достойные свершения…