Этого мальчика, слишком крепко двумя руками сжимающего чашу с вином от волнения, он видел насквозь. Похоже, смерть наставника, к которому он был привязан, стала большой потерей для Балаша. Он был серьезен, задумчив, молчалив. Совсем не такой, как ему доносили. Внимательно разглядывая собеседника, Домиар не торопился начинать разговор.
«Я намерен назначить тебя смотрителем мостов и дорог. Думаю, ты справишься,» – бросил пробный камень правитель.
Парень удивленно вскинул глаза, морщинка разделила его брови. «Хорошо,» – только и сказал он.
«Не дурак,» – отметил про себя Домиар. – «Ответственности не боится. Но и выгоду свою понимает». Балаш начинал ему нравиться.
«Выпей вина, друг мой, освежись и попробуй эти сладости. Моя драгоценная дочь очень падка на них. Боюсь, как бы не раздобрела,» – заговорщицки подмигнул он Балашу. – «Ты знаком с Кенишей?»
«Конечно, нет, правитель. Красавицы обычно задирают нос вверх и не замечают, кто там путается под копытами их лошадей,» – отшутился Балаш, тем самым окончательно расположив к себе Домиара. Тот расхохотался, хлопнул в ладоши и велел появившемуся слуге пригласить Кенишу в беседку.
Дома красавица не была такой высокомерной. Она покорно подставила отцу лоб для поцелуя и села рядом. Домиар налил ей чашу вина, разбавленного ледяной водой из кувшина.
«Познакомься, милая, Балаш – новый смотритель дорог и мостов,» – представил он юношу. Чаровница стрельнула глазами в сторону гостя, пожала плечами, словно её это не касается, и потянулась к блюду со сладостями. Она так и не проронила ни слова до конца беседы, лишь изредка исподтишка посматривая на Балаша сквозь полуопущенные ресницы.
Теперь каждый день нового смотрителя дорог и мостов начинался рано и был насыщен до предела. Шутка ли, такая ответственность! Куда подевались ночные дружеские попойки, озорство и далеко не всегда безобидные шалости? Начиная с раннего утра и до позднего вечера Балаш несколько раз в день контролировал уровень воды в реке, каждый раз с замиранием сердца бросая взгляд на опору старого моста, где были сделаны отметки. Он истоптал своими новыми ботинками все мощеные булыжником городские дороги, наметанным глазом отмечая полысевшие места с выщербленными камнями, забитую мусором канавку вдоль дорог, по которой стекали дождевые воды, треснувшую и просевшую ступеньку на каменной лестнице, ведущей к старому городу на скале. С нее он и решил начать, заказав каменотесу изготовить новую. Оплачивала его работу казна. Кстати, самому смотрителю тоже полагалось жалованье, и изрядное для одинокого молодого человека, не обремененного семейством. Обзаведясь тачкой и крепкой лопатой, Балаш методично прочистил канавки для стока дождевой воды, сбросив мусор прямо в реку.
Нынешнее утро выдалось необычным. Вывороченное с корнем дерево застряло меж двумя опорами нового моста. Его пышная крона собирала весь плывущий по реке мусор: ветви деревьев, листья и прочее, образовав уже небольшой островок. Взяв в помощь двух крепких парней из рыбацкой деревни, скинув на берегу всю одежду, кроме штанов и обвязавшись веревкой, которую держали помощники, Балаш полез в воду, вооружившись топором. Вода доходила ему до груди. После получаса усердной работы юноше удалось перерубить ствол дерева, остальное сделала река, подхватив и унеся его по течению. За деревом послушной стайкой потянулся мусор.
Выбравшись из реки и отфыркиваясь от грязной воды, как лошадь, Балаш поднял глаза вверх. Она стояла на мосту, точнее сидела на лошади. Грудь её вздымалась, мелкие жемчужные зубки обнажились в хищной полуулыбке. В высокомерном, как обычно, взгляде Кениши сквозило что-то новое, откровенное. Такое выражение лица бывает у охотника, примеривающегося в одиночку завалить свирепого дикого тура. Мокрому, полуголому Балашу стало не по себе. Сейчас он чувствовал себя добычей. И в то же время по чреслам теплой волной разливалось желание. Ох недолго ему быть в фаворе у правителя! Оторвет он ему голову за такие взгляды на любимую дочь. Надо держаться от нее подальше.
***