Умила от этой новости поначалу вспыхнула, будто сухое сено. Глаза её сверкали и метали молнии. Глиняный кувшин, печально тренькнув, осыпался грудой осколков, пролетев над головой вовремя пригнувшегося Балаша и врезавшись в стену. И только зашедшаяся криком испуганная дочь, чутко уловившая настроение матери, немного остудила её воинственный пыл. Малышка Рада могла творить с матерью поистине чудеса. Любое раздражение, усталость, недосып Умилы уходили на второй план, стоило лишь дочери улыбнуться. Так случилось и сейчас. С момента рождения дочери Балашу пришлось смириться с тем, что теперь в системе ценностей жены его место было чуть повыше кошки. Совершенно неожиданно для него Умила стала слепа и глуха ко всему, что не касалось ребенка и в то же время требовательно-эгоистична. Её не заботил никто и ничто вокруг, только дочь: её сон, аппетит, красные пятна на ручках или высыпания на щечках. С этим молодому отцу пришлось смириться. Он, словно медведь, залег в спячку и пережидал, ведь когда-нибудь это помешательство должно кончиться? И Умила снова станет прежней – милой, заботливой, преданной.
Предстоящая экспедиция сулила Балашу немало опасностей: быть убитым йоргами, разорванным дикими зверями или зарезанным слугами Домиара. Только успевай уворачиваться. А значит, нужно подготовиться как следует: раздобыть оружие, запастись провизией и инструментом.
Возки иноземцев, из соображений безопасности, как было сказано юноше, двигались в самом конце длинного обоза, толстой, ленивой змеёй выползшего из города в один прекрасный день рано поутру. Где-то далеко впереди, окруженные многочисленной свитой, красовались Домиар и Миза, бодро рысили сытые лошади зубоскалящих стражников в лихо заломленных назад шапках, тяжело катили телеги с провиантом, понукаемые молчаливыми мужиками, бренчала походная кузня.
Что это за соображения безопасности, Балаш понял на четвертый день похода, когда по недосмотру нерадивого возницы, одна из телег попала колесом в яму. Дернувшаяся по инерции вперед лошадь благополучно своротила колесо, телега накренилась на бок и тяжело осела. Из вороха сена выполз на землю деревянный ящик, при виде которого иноземцы дружно побледнели, заголосили, бросились врассыпную и залегли за кустами, словно испуганные зайцы. Оцепеневший возница так и замер на облучке телеги, хлыст в его руке ходил ходуном. Очень медленно он сначала скосил вытаращенные от страха глаза в сторону, а потом и повернулся. Ящик, как ни в чем не бывало, лежал в мягкой, дорожной пыли. По прошествии некоторого времени из-за кустов показались обмотанные по иноземному обычаю головы с настороженными лицами. Ещё немного погодя они осмелели настолько, что потихоньку приблизились к телеге, осторожно взяли ящик и перенесли на обочину, подалее от людей и лошадей.
Балаш наблюдал за всем произошедшим из придорожной канавы, куда его повалил тот самый чужестранец, что давеча гладил кошку в сарае. Представился он Роменом, был неназойлив, услужлив и дружелюбен, в отличии от державшихся настороженно соплеменников. Конечно, юноша уже понял, какая опасность угрожает им всем и был признателен за помощь. Чтобы он мог спокойно починить телегу, ту пришлось полностью разгрузить. Учитывая осторожность, с которой это делалось, они надолго застряли на дороге и сильно отстали от обоза. Догонять его на ночь глядя не стали, решив заночевать здесь же, а утром отправиться в путь пораньше.
Именно по вечерам, растянувшись на земле и потягивая носом в сторону аппетитно побулькивающей мясной похлебки, можно было спокойно подумать или помечтать, уставясь в звездное небо. И чем более приближались они к Радужным горам, тем чаще Балаш возвращался мыслями к своему «старому знакомому» – йоргу. Прошло два года с момента их последней встречи. Интересно, где он? По-прежнему живет в горах? Удивительно, но страха при мысли о нем Балаш уже не испытывал. Большинство спутников юноши также сидели или лежали на земле, давая отдых усталым ногам, кое-кто уже дремал, лишь Ромен колдовал над котлом, добавляя в варево какие-то заморские порошки и травки, отчего то становилось духовитым и наваристым. В этом новый знакомец оказался большим мастером.
Маленький камушек нырнул в траву рядом с юношей. Немного погодя уже целая россыпь камушков гневно и нетерпеливо посыпалась сверху ему на грудь и живот. Что такое? Балаш привстал и удивленно закрутил головой. Камушек покрупнее вылетел из-за деревьев и впечатался молодому человеку прямо в лоб. Ага! Ну теперь хоть понятно, в какую сторону надо идти. Балаш всмотрелся в темноту. Вроде бы ветки колыхнулись, а может и нет. Темно, хоть глаз выколи. Сделав вид, что отправляется в кусты по естественной надобности, парень не спеша пошел в сторону, провожаемый внимательным взглядом карих глаз.