План созрел мгновенно. Нещадно втыкая в бока лошади босые пятки, он на ходу снимал рубашку, стараясь не потерять из вида человека. В удобном месте Балаш кубарем скатился с лошади и, намотав на руку повод, рванул в воду, одновременно выкидывая как можно дальше другую руку с крепко зажатой в кулаке рубашкой. Вода немедленно сбила юношу с ног и потащила с собой. Однако его маневры не остались незамеченными. Совершив нечеловеческий рывок, утопающий схватился за свернутую жгутом рубашку. Теперь все зависело от лошади. В ужасе она пятилась от разъяренного потока, потихоньку подтаскивая к берегу людей. Нащупав ногами дно, Балаш, как мог, помогал ей. Азар (теперь было понятно, что это именно он) держался из последних сил.
Оба молодых человека долго лежали на берегу, отплевывая мутную речную воду, не в силах пошевелиться. Потом, не без труда взгромоздив раненого Азара на лошадь, двинулись в лагерь. Похоже, у него была сломана рука, несколько ребер, разбита голова и содрана до мяса кожа в нескольких местах. Удивительно легко отделался. Абраму повезло меньше.
Напарники пробирались вверх по ущелью целый день, так и не найдя ответа на свой вопрос. С наступлением темноты устроились на ночевку прямо между камней. В ущелье было темно, хоть глаз выколи. Черные тени от скал пожирали, казалось, даже лунный свет. Поэтому Азар и сам толком не понял, что произошло. В какой-то момент уже перед рассветом, когда непроглядная темнота вокруг незаметно начала бледнеть и растворяться, огромный камень упал точно на грудь спящего Абрама, смяв ее, точно гнилое яблоко. Что-то хрустнуло, всхлипнуло, Абрам дернулся и затих. Он умер во сне, даже не успев понять, что произошло. Почти сразу же совсем рядом что-то загрохотало, земля под ногами затряслась, мелкие камушки ручейками осыпались с окрестных склонов. Азар успел вскочить на ноги и взобраться на несколько шагов вверх по склону, потому и остался жив. Вода слизнула его с камней и потащила вниз по ущелью. Оказавшись в воде, Азар изо всех сил пытался оставаться наверху, а река несла его, будто невесомую щепку. Если бы он остался рядом с Абрамом, то уже был бы мертв.
Пока Балаш, как умел, промывал раны и сооружал из коры деревьев лубок для сломанной руки, вода в реке снова исчезла. Чудеса, да и только.
«Ты спас мне жизнь,» – негромко сказал Азар. – «Я твой должник».
«Сочтемся,» – буркнул Балаш. – «Я иду в ущелье. Вы почти добрались до разгадки. Вода была где-то рядом. Продержишься тут один?»
«Возьми лошадь, так будет быстрее. Если услышишь шум и грохот, брось ее и залезай так высоко, как сможешь,» – вместо ответа сказал Азар. И чуть помедлив, добавил: «Удачи, друг».
Балаш не торопил лошадь. Пока она, осторожно ступая, перебиралась по камням, он внимательно осматривал ущелье. Камни еще были мокрыми, четко отмечая уровень взбесившейся воды. Попавшееся через пару часов пути нагромождение валунов он обошел, ведя фыркающую и сопротивляющуюся лошадь в поводу. Успокоительно похлопывая ее по шее, Балаш обо что-то споткнулся и упал, ободрав руки об острые камни. Огромная мохнатая лапа лежала, вытянувшись поперек пути, другая обнимала один из валунов. Их обладатель – покрытый шерстью с ног до головы великан, признаков жизни не подавал. Видимо, и его унес поток воды, но он сумел зацепиться за эти камни. Ужас мгновенно сковал Балаша, тело онемело. Лошадь, пользуясь случаем, вырвала поводья из рук и убежала вверх по ущелью. Но существо, кем бы оно ни было, не шевелилось, безвольно привалившись к камням. Широченные плечи, массивная спина, мощные ноги, толщиной с фонарный столб, длинные руки (или все же лапы?), грязно-бурая шерсть. Вот только лица не видно. Любопытство взяло вверх над осторожностью. Балаш пытался заглянуть и так, и эдак. В конце концов взобрался на валун и посмотрел сверху. Да это не лицо, это скорее морда: низкий покатый лоб, сильно выдающаяся вперед челюсть, но шерсти нет. Кого-то она ему напоминает? Конечно! Если повязать платок, то вылитая старуха Будур получится.