***
Следующим утром на перемене я столкнулся с Грегом.— Куда чапаешь? — спросил я.— В спортивный зал, — ответил он. — А ты?
— На французский, — зевнул я. — Как у тебя нога?
— В норме. Мне повезло. Все шесть пальцев на месте! — пошутил он и усмехнулся.
Мы пробились через толпу. Наша городская средняя школа очень маленькая для такого количества учащихся. На переменах по коридорам будто бегут испуганные стада бизонов. Я вновь зевнул.
-Извини. Вчера лёг после полуночи — всё уроки делал, — я покачал головой. — Сегодня вечером отборочный тур в боевую группу, а я в такой форме. Ещё, чего доброго, зевну прямо судьям в лицо.
Грег передвинул рюкзак на плече.
-Трусишь?
-Да, — признался я. — Хоть и знаю, что шансов у меня мало. Джим гораздо лучше меня. Он потрясающе дерётся.
Грег задумчиво кивнул, затем протянул руку и серьёзно пожал мою ладонь.— Желаю удачи, — сказал он. — Сломай ногу. Это так говорится, чтоб не сглазить.
Я засмеялся.
-По-моему, так говорят только актёрам. А сказать такое борцу — это как-то не совсем…
Он махнул мне и, кинув:
— Ещё увидимся, — свернул за угол.
Я пошёл вместе с толпой, думая о боевом состязании.
≪Зачем мне в это соваться, — спросил я себя. И сам себе ответил: — потому что теперь я другой — смелый, решительный≫.
В свою днюху я поклялся себе, что стану другим. Что не буду больше таким робким, стеснительным. И буду добиваться того, чего хочу. Вот почему у меня не было выбора. Я должен был вечером пойти на это состязание. Я завернул за угол и пошёл к лестнице. Я был на втором этаже, а урок французского проходил в кабинете иностранных языков на первом. Я ухватился за перила и стал спускаться по крутым кафельным ступеням и, преодолев две ступени, увидел на середине лестницы Джима.
Неожиданно меня оплело какое-то странное ощущение. Руки стало колоть. Они зачесались, словно отходили после онемения, а затем вдруг стали пылать, будто огнём загорелись. Я постарался игнорировать это.— Привет, Джим! — окликнул я его.
Но он не услышал. Я распихал ребят и пробился к нему.— Джим! — я слегка хлопнул его по плечу и вдруг его руки поднялись вверх, как два растопыренных крыла.
Затем я увидел, как его ботинки соскользнули со ступеньки.
Увидел, как глаза испуганно округлились, как приоткрылись губы. Его пронзительный ор разлетелся по лестнице и он упал лицом вниз, взмахнув руками, и покатился всё ниже и ниже по ступеням, ударяясь о них. Один удар…второй удар…третий удар… И пронзительно орал. С глухим стуком он остановился на нижней площадке. Я видел, как его голова стукнулась об пол. Джим издал очередной и окончательный стон и замер.
Часть IV
Глава XII
ТЫ МЕНЯ ТОЛКНУЛ!
Мои колени стали подгибаться. Я вцепился в поручень, лишь бы не упасть.
— Не-е-ет! — вырвалось у меня. — Джим! Джим!..
Он лежал ничком в конце лестницы. Одна рука под ним, другая откинута в сторону.
Всклокоченные волосы.
— Джим! Джим! — кричал я, сбегая по ступеням.
Он приподнял голову с пола:
— Зачем…зачем ты меня толкнул? — выдохнул он.
— Чего? Не толкал я тебя! — выкрикнул я. — Я лишь по плечу тебя хлопнул!
Джим еле сел. На его плече была рана, из которой текла кровь, расплываясь по светлой рубашке. Глаза Джима будто впились в мои.
— Нет, это ты сделал. Ты меня толкнул, Макс.
— Нет! — выкрикнул я.
Несколько учеников, остановившихся около Джима, чтобы помочь ему, уставились на меня.
— Нет, я не трогал тебя. Стал бы я толкать тебя! Я лишь окликнул тебя, а после…
Он потёр плечо, чувствуя мокрое пятно от крови.
— Ты…ты лжёшь. Я ощутил твою ладонь у себя на спине. Ты толкнул меня. Я ощутил, как ты толкнул меня, Макс.
— Нет, — убеждал я. — Клянусь. Не трогал я тебя. Ты просто упал.
Теперь уже все с подозрением глядели на меня. Я чувствовал на себе их возмущённые взоры.
≪И что они здесь столпились? Чапали бы по собственным делам — на уроки! >
Тут я увидел, что и нога Джима поранена.
— Вот! — вскрикнул я. — Шнурки! У тебя шнурки развязались!
Джим, постанывая, потирал бок.
— Что? — он покосился на свои ботинки.
— Видишь? — сказал я. — Возможно, дело в этом. Да, ты споткнулся из-за шнурка!
— Ты толкнул меня, — твердил он. — Я ощутил, как ты толкнул меня. Я мог разбиться насмерть. Неужели ради этого состязания ты готов на что угодно? Ты мог меня убить!
— Нет, — повторял я, мотая головой. — Нет и нет!
Мы с ним были такими хорошими друзьями. Почему сейчас он меня обвиняет?
— Я не толкал его. Я стопроцентно знаю, что не толкал.