- Кли, - хрипло начал он, проморгавшись, - чего не спишь?
- Не спиться.
- Тебе, наверное, холодно? Я разожгу огонь, - спохватился мужчина, попытавшись встать, но я его остановила.
- Не надо, ты теплый, буду греться.
Взгляд мужчины тут же порядком потеплел, он лег на спину и откинул одеяло, призывая к действиям. Радостно улыбнувшись, я забралась на него почти полностью, и стала греть ступни об тепленькие ноги мужа, он стиснул зубы и стоически вытерпел испытание.
- Мне показалось, ты улыбалась, когда проснулся… что тебя развеселило? – настороженно спросил муж и сам опасливо подумал: «Неужели спал с открытым ртом?».
- Нет, ты не переживай, - лукаво улыбнулась я, и отогрев ноги, одним плавным движением поднялась, оказавшись верхом сидящей на мужчине, и судя по тому, что стало упираться мне в бедро, проделка Титу, не отошедшему от интимного сна, понравилась.
Безликий нервно вздохнул, став рассматривать мое полуголое тело горячим взглядом. Плед, в который я заматывалась, перекрутился, сбился где-то в районе талии и теперь едва ли прикрывал грудь.
Мужчина порывисто сглотнул, его кадык дернулся, но руки на моих бедрах сжались сильнее, как бы говоря о том, чтобы не останавливалась. Я на пару мгновений затормозила, смущенная собственной смелостью и все-таки нагнулась к Титу, чтобы поцеловать.
Он ответил с таким неравнодушием, настолько вкусными и яркими были его эмоции в тот момент, что мою выдержку сорвало в один миг. В эмоциональном плане это было в разы лучше, чем с Аджахом, я могла чувствовать его, ощущать, насколько восторжен тем, что я делаю. Мужу тоже сорвало крышу от одного поцелуя, и это было лучшей наградой для жадной к вниманию женщины внутри меня.
Тит во мне души не чаял. Он сильно влюблен, и от того раним – больше всего боли нам причиняют самые близкие люди. Но мне хотелось видеть его искреннюю улыбку, а не напускную. И для этого нужно было переступать через свое консервативное мировоззрение.
Отстранившись от его губ, стала снимать с мужчины оставшуюся часть одежды. Тит лежал, как оловянный солдатик, боясь спугнуть момент, и почти не подавал признаков жизни, только заинтересованно сверкал своими огромными глазищами, пока я стягивала с него штаны.
- Помоги мне избавиться от одежды тоже, - намекнула, подталкивая к действиям.
Безликий спохватился, кивнул и стал не особо хорошо контролируемыми руками стягивать с меня ткань, и без того плохо прикрывающую тело.
Сбившееся дыхание, трясущиеся руки и эрекция в штанах говорили о том, что он на грани, но понятия не имеет, что делать. Во сне у него лучше получалось занимать роль альфа-самца.
- Смелее, Тит, я не буду кусаться, - прошептала ему на ухо, - может только чуть-чуть.
Мужчина повеселел, хмыкнул как-то жалобно и, словно робот, поднял руки с талии, опуская их… на плечи, смотря на полушария груди как на нечто божественное и неприкосновенное.
Тит стеснялся и ужасно нервничал, ему хотелось быть более раскрепощенным, но, как назло, не получалось. Он боролся с собой, но разгрузиться мешало мое голое тело перед глазами.
Это было чертовски мило и досадно одновременно. Одно стало ясно – контролировать процесс, по крайней мере, пока Тит такой пришибленный, придется мне.
Стянув его руки с плеч, поместила одеревеневшие ладони на грудь, наблюдала, как выражение лица мужа меняется на перепугано-вожделенное.
Понимая, что вывести мужчину из транса подобным финтом не получилось, а ситуация только усугубилась его смешно округлившимися глазами, толкнула безликого обратно на матрас, отползла немного назад и накрыла рукой его пульсирующий орган.
Получилось! Тит громко вздохнул и прикрыл на мгновение глаза, а когда открыл – в них еще ярче загорелся огонь страсти, потянувшись, уже самостоятельно сжал руками мои ягодицы и потемневшими от страсти глазами наблюдал за моей двигающейся рукой. Тит был настолько возбужден и настолько делился этими эмоциями, что я невольно заразилась и уже не могла разобрать, где его желание, а где мое. Разницы больше не существовало.
Приподнявшись, я медленно опустилась на его возбужденную плоть, чувствуя, как до упора наполняюсь. Было тесно, натянуто и очень азартно, хотелось показать, что умею лучше, чем было во сне. Начав двигаться, я впилась взглядом в лицо Тита, наблюдая за реакцией. Он зажмурился и дышал через раз.
- Отпусти себя, не сдерживайся, - прошептала, склонившись.
Мужчине понадобилось несколько минут, чтобы внять моей просьбе, приподнявшись, тоже стал толчками вбиваться в мое тело, и с каждым разом делал это все увереннее, прижавшись лбом к моему лбу и сверкая очами в полутьме. Он дышал часто, рвано и иногда, в особо острые моменты, издавал звуки, похожие на глухой рык.
Тит быстро учился, и скоро я уже потеряла ориентацию в пространстве, оказавшись опрокинутой спиной на простыни, оказавшись сверху, и поменяв наклон входа, мужчина стал еще более уверенным, даже улыбнулся мне, как показалось, плутовато.
Как я уже упомянула, Тит оказался хорошим учеником и хватило всего нескольких толчков, чтобы довести меня до того самого взрыва эмоций и дрожи удовольствия, пронесшейся по всему горячему телу. И сам он ушел следом, мелко задрожав и уткнувшись носом в мою ключицу.
Надо ли говорить о том, что после бурной ночи мы спали как убитые до самого глубокого утра, который уже скорее правильнее было зазывать днем? Видимо, я настолько выбилась из сил, что в этот раз сознание решило не подкидывать мне каверзных снов, а дало расслабление без сновидений. Впервые, кстати, за много дней.
- Кли, просыпайся, - ко рту ласково дотронулись мягкие губы мужа, - они нас век будить не соберутся, обычно скидывали подобные обязанности на меня, но я-то тут, с тобой.
- Перспектива прекрасная – валяться вот так целое столетие, - улыбнулась, я, тут же опомнившись, - но много дел.
- А я уже понадеялся… - скорбно протянул Тит, вставая и лениво натягивая на развитое тело разбросанные по полу вещи, но не терял возможности ласкать взглядом неприкрытые части моего тела.
- Скажи, слышал ли ты о случаях, когда у безликих и человеческих женщин рождались дети?
Тит удивленно вскинув брови, на секунду перестав завязывать веревочки на штанах и задумался.
- В теории, наверное, это возможно, но я не слышал ни об одном случае. Так что, скорее всего, что-то в наших организмах есть несовместимое, иначе по миру давно уже бегали бы толпы маленьких полукровок.
- Ты прав, - кивнула я, отметая дурные мысли, - но мне бы хотелось иметь детей. Когда-нибудь потом, после появления позитивных тенденций среди выживших и безликих. Когда смогу дать своим детям нечто большее, чем скитания.
- Не хочется тебя расстраивать, но сильно не надейся на примирение наших видов, это длится не несколько дней, а пятнадцать лет. Люди нас боятся и ненавидят, а мы отвечаем той же монетой. К тому же, иногда страх не напрасен, безликие, которые давно ушли во тьму, могут обезуметь. И тогда беды не миновать никому. В таком случае их питает бездна и жестокость. Хотя тем, кто хоть как-то соприкоснулся с тобой, хотя бы постоял в паре метров, это еще долго не грозит. Да и вообще, думаю, тебе бы такое не могло предстоять, свет вытащил бы любого из безумия, попадись ты на пути.
- И когда-то мы все должны очнуться, - поставила я точку, чтобы тоже выскользнуть из-под одеяла и все-таки начать новый день.
Оказалось, что почти весь лагерь уже не спит, все были заняты делом и, если не варили что-то в многочисленных казанах над огнем, так многозначительно расхаживали по поляне или, сбившись в кучку, играли в игру «кто дальше пустит магический шар». Еще чуть впереди даже устроили спарринг. В одном из бойцов я узнала Элима, он как раз поднял противника в воздух над головой, раскрутил и выбросил за поле импровизированного ринга, тот плашмя проехался по земле еще пару метров. Зрители взорвались культурными аплодисментами.
На сероватой коже мужа соблазнительно блестели капельки пота, а лицо приобрело максимально сосредоточенное выражение, отчего сексуальность мужчины только умножилась, сразу представилось, насколько отчаянным он может быть в настоящем бою.