- Не говори об этом никому, а особенно моим мужьям, договорились? – прошептала заговорщическим тоном, стиснув его запястье пальцами.
- Но почему? – удивленно вскинул густые брови собеседник, - им ведь нужно знать обо всем подозрительном, чтобы защитить вас, иначе момент может быть упущен.
- Я доверяю Алексу, - соврала я, и глазом не моргнув.
Кажется, лгать и недоговаривать входит в привычку. Надо с этим завязывать, а то будет уже на автомате.
Моя ложь была шансом для Мирака в честь того, что он показал нам это место, дал возможность качественно улучшить свое пребывание в этом мире. Теперь мы квиты. И в следующий раз я хорошенько подумаю, прежде чем выгораживать его перед кем-то.
С наступлением вечера на душе внезапно стало тревожно, непонятно было, что стало прямым источником, но чувства, вроде бы, были моими собственными, а не позаимствованные у близстоящего безликого. Я что-то упускала. Что-то важное и одновременно тревожное, но никак не могла поймать мысль за хвост.
Колющее чувство, трепыхание в груди, словно помехи, не прекращалось, а только усиливались, как снежный ком, когда я осознала. Месячные. Их не было уже точно порядком больше месяца.
ГЛАВА 39
Преждевременные выводы делать не хотелось, но слишком огромным совпадением казалось все происходящее. Я знала, что рано или поздно это может случиться, у меня не было никаких противозачаточных. И все равно шла на близость с мужьями, хотя и не была уверена, что наши организмы настолько совместимы, чтобы зачать новую жизнь.
Женщины в Общине часто беременели, но редко кто рожал, показывая этот мир новорожденному. Во-первых, выносить плод девять месяцев было трудно, когда даже на свой организм еды и ресурсов недостаточно. И как потом ухаживать за ребенком, который только что родился? Не было магазинов, чтобы купить подгузники или детскую еду, не было игрушек. Едва ли новоиспеченные мамы могли отвечать хотя бы за себя. Поэтому смертность остатков человечества была в разы больше, чем рождаемость.
Словно деревянная, на негнущихся ногах, прошла к своему койко-месту, ловя шквал недоуменных взгляды мимо проходящих безликих. Подозреваю, что сама выглядела не лучше их.
Забилась в угол, подтягивая колени к туловищу, обвивая ноги подрагивающими руками, стеклянными глазами уставилась в пыльный пол. В ушах шумело. Меня обуревали совершенно разные чувства. Что я могла дать ребенку в этом мире? Жизнь в подвале, когда каждый новый день – рулетка на выживание? Это обречение на существование, а не жизнь. У него даже не будет нормального детства. Но… это же мой ребенок. Моя плоть и кровь. И если уж довелось забеременеть сейчас, то нельзя давить на тормоза.
- Кли, все хорошо? – ко мне подошел обеспокоенный Варт, опуская руку на плечо, - выглядишь неважно. У тебя температура? – мужчина положил руку на мой лоб и нахмурился грозно, став почти похожим выражением лица на задумчивого Элима.
- Варт… присядь, - прошептала слабым голосом, похлопав ладонью по постели.
Муж опустился рядом и встревожено вгляделся в мое лицо.
- Что такое? – у мужчины и у самого от волнения задрожал голос.
- Только… не говори никому. Ты… не знаешь случайно, поблизости нет какой-нибудь заброшенной аптеки?
- Я… - мужчина запнулся, его брови еще больше сдвинулись к переносице, - наверное, знаю подходящее место, вчера с Троем видели, когда выбирались на обследование территории. Это же в этих помещениях человеческие лекарства?
- Да. Варт, миленький, - я схватила его за руку, придвигаясь губами к самому уху, - ты знаешь, как выглядят тесты на беременность?
Лицо мужа в тот момент можно было описать двумя словами: неизгладимо ошарашен. Он перевел взгляд глаз, округлившихся как блюдца, на мой живот и хрипло прошептал:
- Найду. Я мигом, - после чего тенью рванул на выход.
После этой сцены все безликие, точно заведенные, стали оборачиваться еще больше, словно я не простая эсфира, а двойная и умноженная на десять. Хотя ни о чем таком не думали и нашего с Вартом разговора не слышали, просто считали, что я веду себя подозрительно и что-то скрываю, но настолько пристальное внимание в такой щекотливый момент все равно напрягало.
Муж вернулся минут через двадцать. Я, наверное, впервые видела запыхавшегося безликого. Он указал рукой себе на плащ, из-под которого выпирала коробочка, будто пронес что-то запрещенное и едва уловимо кивнул головой на выход.
Через десять минут, зарывшись в ближайших заснеженных кустиках, я расплакалась, смотря на две полоски. Руки сильно дрожали, и не могла успокоиться, но не зимний холод меня тревожил. Беременная. В моем животе развивается ребенок. Через девять (или даже меньше) месяцев я стану мамой.
- Варт, - позвала тихо нервничающего мужа, ожидающего в паре метров, - две полоски.
- Две?! Детей будет двое?! – проронил мужчина, пошатнувшись и схватившись за сердце.
- Да нет же! Точнее, я не знаю. Но тест говорит о том, что я беременна.
- Какая радость, Кли! – ликующе улыбнулся мужчина, заключив меня в теплые, но аккуратные объятия, - я думаю, все будут рады. Жаль только, они точно не от меня.
- Прости, - я отстранилась, пытаясь успокоить мужа, хотя все еще была в шоке и мысли двигались только в русле будущего материнства, - когда-нибудь между нами все точно случится, просто обстоятельство затягивают наступление этого момента, - прошептала, прикоснувшись рукой к его щеке.
Варт улыбнулся, светло так. И даже взгляд в сторону не отвел, как делал часто раньше. А потом кивнул и у меня с души упал груз.
- Когда ты всем расскажешь?
- Я… не знаю. Нужно подумать об этом. Всем рассказывать не нужно, пока живот не вырос, и беременность не стала очевидной, но мужей точно стоит посвятить.
- Не нужно много думать. Всех это осчастливит, я уверен. А особенно предполагаемых отцов.
- Осчастливит? Каких отцов? - послышался вкрадчивый голос Рема со стороны.
Элим с Ремом подобрали лучший момент, чтобы вернуться в обитель. Почему не пришли несколькими мгновениями позже или раньше?
Я повернулась к мужьям, чувствуя себя так, словно должна признаться в чем-то неоднозначном. Да именно так и было. А вдруг они тоже считают, что дарить жизнь новому человеку (или получеловеку) в сегодняшнем мире слишком опасно и недальновидно?
- Кажется, я беременна, - выпалила одним духом и зажмурилась, прижав ладони к лицу.
- Что? – выдавил из себя глухой возглас Элим, пока Рем притих и застыл, обуреваемый, неверием, нерешительностью и… радостью, которая вспыхнула внезапно и сплошной волной затопила все остальные превалирующие эмоции.
Мужа пошатнуло, после чего он сделал несколько нетвердых шагов в мою сторону, схватил и до боли стиснул в крепких объятиях, задержав дыхание, как перед прыжком с обрыва.
- Это еще не точно, - ответила я, освобождая лицо, чтобы нормально дышать - но все указывает на мою беременность.
- Кто… отец? – задал следующий вопрос Элим, который завис от известия даже больше, чем Рем, теперь блаженно зарывшийся носом в мои волосы.
Я уставилась в землю, почему-то ростки, которые смогли пробиться через трещины в асфальте, вдохновляли истерзанную переживаниями душу. Все ли новорожденное умирает в этом мире? Меньше всего мне хотелось дать кому-то живому, новому человеку шанс, если этот жестокий мир отберет его, не дав даже малейшей возможности насладиться красотой, добром жизни.
Несмотря на холодную погоду, стало душно, а еще захотелось расплакаться. То ли от счастья, то ли от тревоги и непонимания, как поступить следующим шагом.
- На этот вопрос я не могу ответить точно, - прошептала, мучительно покраснев, - но ты один из нескольких кандидатов на отцовство, Элим, - оповестила мужа, подсчитав сроки.