Перегрин из Фалькенберга был более чем доволен своей красивой и умной дочерью, а его рыцари и советники, возражавшие против того, чтобы его дочь воспитывалась при дворе – не только самом известном, но и пользующемся дурной славой во всей Европе, – уже давно умолкли. Для владельца замка было честью отдать свою дочь на воспитание Алиеноре, он всегда ценил изысканные манеры. Изабелла, его покойная жена, сама была родом из Аквитании. Она была подругой детства Алиеноры, но затем ее отец впал в немилость к королю Генриху, и Изабелле пришлось выйти замуж за человека из менее знатного рода. Разумеется, она никогда не давала Перегрину почувствовать, что он ей не ровня, а руководила его небольшим поместьем так естественно, умело и с таким обаянием, словно все это происходило во дворе кайзера. С английской королевой Изабелла поддерживала переписку до самой смерти, и для нее стало большой радостью то, что госпожа Алиенора взяла ее дочь воспитываться при дворе.
Герлин подарила своему отражению улыбку, ту обворожительную улыбку, которой она слишком редко пользовалась последнее время. Да и на ком она могла испытывать искусство куртуазности? Рыцари ее отца были слишком стары, за исключением оружейного мастера братьев, который был единственным подходящим по возрасту для роли рыцаря сердца. Но он ни во что не ставил придворные манеры, был грубияном и к тому же рыцарем без земли, который вряд ли когда-либо смог бы обзавестись собственным поместьем.
Конечно же, время от времени объявлялись сваты – в основном пожилые рыцари, которые рассчитывали связать своих сыновей с крепостью Фалькенберг. До этого момента Перегрин из Фалькенберга отвергал всех без исключения, чаще всего не давая претендентам возможности хотя бы взглянуть на Герлин.
– Ты слишком хороша для этих ничтожных чудаков с их крошечными владениями! – объяснил он Герлин, когда однажды она в шутку спросила у него, собирается ли он вообще выдавать ее замуж. – Зачем тебе изнурять себя работой, словно усердная прислуга, пока твой супруг будет пьянствовать и распутничать? Нет, дочка, ты была воспитана как принцесса, принцессой и будешь. Или, по меньшей мере, графиней или княгиней, которая будет заправлять большим имением. Я не допущу, чтобы ты сама стирала свое белье!
И хорошо, что Герлин не стала ему напоминать, что в Фалькенберге она именно этим и занималась – по крайней мере, за всем присматривала. Перегрин из Фалькенберга и так постоянно корил себя за то, что не смог обеспечить своей прекрасной и благородной Изабелле те условия, к которым она привыкла. Но теперь его дочь должна была получить лучшее. Герлин этому не противилась. Однако же ей нравилось в Фалькенберге, да и до сих пор ни один из возможных супругов не заставил ее сердце биться чаще.
При дворе госпожи Алиеноры она восторгалась одним из бравых рыцарей – принцем Ричардом. Но о большой любви, о той всеобъемлющей страсти, которая связывала Гвиневру и Ланселота или Тристана и Изольду, она знала только из песен и поэм. Герлин была готова ждать, хотя иногда ее тревожило то, что время бежит неумолимо. В этом году ей исполнится уже двадцать четыре. Следовало поторопиться с замужеством.
Но сначала ей нужно было немного принарядиться, иначе она может напугать своего рыцаря, случись ей встретить его сейчас! Ее отец сегодня ждал гостей из Франции, среди которых был и лекарь-иудей, находившийся на службе у Орнемюнде из Лауэнштайна. Это знакомство Герлин совсем не удивляло. Во время болезни жены Перегрин пытался связаться с врачами из самых отдаленных уголков империи. Он отправил посыльных даже в далекую Саламанку и обратился бы и к лекарям-сарацинам и маврам из Аль-Андалуса, которые якобы были самыми знающими. Так далеко он все же не добрался – к тому времени в Святой земле снова бушевала война.