Однако на этот раз Роланду удалось нарушить планы противника. Вечером того же дня он снова пригласил всех рыцарей, оруженосцев и женщин крепости на праздничный ужин, и у Герлин возникло недоброе предчувствие, когда он наконец встал и обратился к собравшимся:
– Сегодня я получил известие о том, что мой дорогой племянник Дитрих Орнемюнде будет только председательствовать на турнире в день посвящения в рыцари, а не меряться силами с другими рыцарями своего возраста. Я могу поздравить его с таким решением, принятым из соображений смирения и воздержания, поскольку знаю, как трудно юному рыцарю отказаться от участия в состязаниях. И чтобы выказать господину Дитриху свое глубочайшее уважение, я сам вызываюсь быть его соперником в показательном поединке, в котором он проявит все свои рыцарские умения. Господин Дитрих заслуживает равноценного противника благородных кровей и одного с ним положения!
Лицо Герлин побледнело от страха, ей не сразу удалось взять себя в руки. Флорис, сидевший слева от нее, сжал руки в кулаки. Своей речью Роланд оскорбил лично его и уязвил честь семейства Трилльонов! Герлин надеялась, что Флорис не станет тут же вызывать его на поединок.
– Только посмейте вызвать его на поединок! – прошипел в этот момент господин Соломон – Роланд пригласил также и его, несомненно, чтобы насладиться и его негодованием. – Сейчас нам меньше всего нужна открытая вражда!
– Если я вызову этого субъекта на поединок с острым оружием, то эта вражда быстро закончится! – также вполголоса ответил разъяренный Флорис. – Тогда господин Роланд станет прошлым для Лауэнштайна.
– Или же прошлым станет господин Флорис! – набросилась на него Герлин. Неожиданно ее голос сорвался на визг. Страх за Флориса был почти таким же сильным, как и страх за Дитриха. – Да, вы из не менее знатного рода, чем он, но Роланд не уступает вам в боевом искусстве. Вы можете потерпеть поражение. И что тогда?
Флорис попытался взять себя в руки.
Между тем Дитрих поднялся с места.
– Я чрезвычайно благодарен вам за такую честь, господин Роланд, – спокойно произнес он, – и надеюсь доказать, что достоин ее. – Юноша учтиво поклонился. В который раз он продемонстрировал умение сохранять самообладание.
А вот Герлин вскоре удалилась к себе. Ее терзала тревога – и чувство вины. Показательный поединок был ее идеей. Если во время него Роланд убьет юношу…
– Ну что вы, он не может позволить себе убить своего племянника перед заполненными трибунами, перед сотнями гостей! – Соломон взволнованно ходил взад и вперед по комнате Герлин.
В этот вечер мужчины, не заботясь о придворных манерах, явились в ее покои, чтобы обсудить создавшееся положение. Дитриха с ними не было, зато в комнату сестры пробрался Рюдигер и теперь увлеченно внимал рассуждениям советника Дитриха. А тот продолжал:
– Как же это будет выглядеть, если господин Роланд прикончит своего родственника в показательном поединке?
– Как несчастный случай! – отозвался Флорис и взъерошил свои белокурые волосы. В моменты растерянности он выглядел совсем как мальчишка.
Часто Герлин находила эту неприкрытую беспомощность очаровательной, однако сейчас ей больше хотелось видеть его уверенным в себе и мужественным, а господина Соломона – спокойным и невозмутимым, а не таким раздраженным, как теперь.
Флорис продолжал:
– Добрый господин Роланд будет безутешен, немедленно сообщит о происшествии кайзеру, а после того как тело убиенного оплачут в каком-нибудь монастыре, предложит себя в качестве «вергельда[4]»: он лишил Лауэнштайн наследника, однако готов стать ему заменой. Он женится на вдове старого хозяина крепости – или даже на вас, Герлин, ему наверняка все равно, на ком! – и будет продолжать управлять владениями в память о Дитрихе из Лауэнштайна. Для него это идеальное решение.
– Разве кайзер пойдет на такое? – испуганно спросила Герлин.
– Кайзер сейчас на пути в Святую землю, – напомнил Флорис, – и у него другие заботы…
– Его могут интересовать два вопроса, – добавил Соломон. – Во-первых: будут ли хорошо управлять владениями и как следует защищать их? А во-вторых: будет ли ленник выполнять свои обязательства? И то и другое исправно исполняется в Лауэнштайне, вне зависимости от того, кто является владельцем. Роланду и Лютгарт следует хозяйствовать слишком расточительно, чтобы совсем разорить поместье, и я не думаю, что они настолько глупы. Кайзер, вероятно, никогда и не слышал о Дитрихе из Лауэнштайна, и ему совершенно безразлично, как зовут правящего здесь Орнемюнде – Роландом, Карлом или Фридрихом.
4
Денежная компенсация за убийство свободного человека. Вергельд выплачивался родом убийцы семье убитого, постепенно вытеснив кровную месть. Устанавливался в зависимости от социального положения убитого, его пола, возраста и др.