Расставив цветы в двух гостиных и в столовой, женщины вошли в «кабинет господина Гийома», то есть в библиотеку, чтобы украсить цветами и эту комнату. Они отлично знали, что его там нет. Но в библиотеке оказалась мисс Тримейн. Она сидела в кресле у камина и жадно читала толстую тетрадь в красном переплете. При появлении Клеманс и Лизетты она подскочила на месте. Нервным жестом Лорна тут же закрыла тетрадь, и это не укрылось от госпожи Белек. Заметила она и приоткрытый ящик письменного стола…
Лорна отлично знала, что Гийом ненавидит, когда кто-то бывает в «кабинете» в его отсутствие, и ей следовало придумать какой-нибудь предлог. Но вместо этого она перешла в нападение.
— Что вы здесь делаете с этими вашими дурацкими цветами? — воскликнула она. — Что-то я сомневаюсь, что господину Тремэну нравится, когда его библиотеку украшают, как дом на ферме. Запах очень сильный и…
— Господин Гийом всегда любил рождественские гиацинты, мадемуазель, — перебила ее Клеманс. Ее обвиняющий взгляд переходил с красной тетради на ящик стола. — Но ему не по нраву, когда роются в его бумагах.
— О чем вы говорите? Ах, об этом! Я просто пришла за листом бумаги для письма и наткнулась на эту книгу.
Клеманс поставила свою жардиньерку[21] на угол письменного стола, резким жестом взяла тетрадь из рук молодой женщины, положила ее в ящик, закрыла его, повернула ключ и взяла его себе, не обращая внимания на приступ ярости, окрасивший щеки мисс Тримейн ярким румянцем.
— Если вы искали лист бумаги для письма, — сказала Клеманс, — вам достаточно было спросить его у одного из лакеев, у Лизетты, Потантена или даже Китти. Господин Гийом был бы очень недоволен, если бы узнал, что вы открывали ящики стола и читали его дневник.
На протяжении многих лет Тремэн записывал основные события своей жизни в тетради с красной сафьяновой обложкой. В год он исписывал одну тетрадь. Утром 1 января он запирал исписанную тетрадь в потайной шкафчик в библиотеке и начинал новую. В доме все об этом знали, но так как он всегда держал тетрадь текущего года под замком в ящике письменного стола, никто бы не посмел открыть этот ящик. Как, впрочем, ни любой другой.
— Я имела на это право! — мрачно заявила Лорна. — Я надеялась найти там рассказ о той ужасной ночи… и указание места, куда увезли моего сына.
Прошло время, и она уже совершенно не сомневалась, что родила именно сына. Из-за девочки никто не стал бы устраивать такой спектакль. Клеманс уже открыла было рот, чтобы дать ей отповедь, но увидела слезы в глазах молодой женщины и тут же разжалобилась.
— И что же? — спросила кухарка неожиданно мягко. — Вы нашли то, что искали?
— В этой книге только ложь, одна и та же ложь! Вы все считаете меня безумной!
— Вы не безумны, мадемуазель, просто упрямы, но в этом нет вашей вины. Вы так хотели этого ребенка, что никак не хотите поверить в то, что это была только иллюзия. Мы все здесь готовы поклясться вам всем самым дорогим для нас, что в этом доме после Адама не рождался ни один ребенок.
— Потому что вы все лжецы, потому что у вас у всех одно на уме: разлучить меня с Гийомом, помешать ему жениться на мне!
И вдруг ярость обуяла Лорну. Стремительным жестом она схватила горшок с гиацинтами, поставленный на письменный стол, и швырнула его на пол, а затем бросилась к тем, которые Лизетта только что успела расставить на подоконниках. Они и Клеманс в унисон закричали от ужаса.
— Если вы не считаете ее безумной, госпожа Клеманс, — воскликнула камеристка, — то и вы сами не в своем уме! Говорю вам, она сумасшедшая! Совершенно сумасшедшая!
Они обе принялись ловить Лорну, которая успела выбежать из библиотеки и уже устремилась в гостиные, по пути сбрасывая горшки с гиацинтами и оставляя на натертом паркете осколки фаянса, землю и сломанные цветы. Привлеченные шумом, прибежали Валантен и Китти.
Вчетвером им все же удалось справиться с одержимой, которая выла и отбивалась, осыпая их проклятиями.
— Удерживайте ее в кресле! — крикнула Китти. — Я принесу ее успокоительную настойку.
К тому моменту, когда Гийом в сопровождении мадемуазель Леусуа, которую он встретил по дороге, вернулся домой, Лорну уже заставили выпить средство, несмотря на ее сопротивление. Им хватило одного взгляда, чтобы оценить масштабы катастрофы, и Лизетта рассказала им о том, что произошло.
— Посмотрите только, что натворила эта злая женщина! — Лизетта плакала навзрыд. — Наши прекрасные цветы! Наши красивые горшки! И все только потому, что мы застали ее в вашем кабинете за чтением одной из ваших красных книжек!