— Вы ошибаетесь. Ребенок соединил бы нас, и я чувствую себя достаточно сильной, чтобы завоевать ваше сердце.
— Если бы оно было свободным, может быть, — ответил Гийом с тонкой улыбкой, — но это не так!
— Вы хотите сказать, что влюблены в эту Розу де Варанвиль, в эту крестьянку? Она мне не соперница.
— Какая неразумная гордыня! Вы недостойны даже того, чтобы поднять платок, который она уронила! Ее очарование бесконечно, и потом, она добрая и чистая. Вы такой не будете никогда. Все, с меня довольно. Вы отправляетесь в Париж. Кроме денег, я дам вам письмо к моему другу, банкиру Лекульте дю Моле. Он присмотрит за вами, найдет жилье, соответствующее вашим вкусам, и обеспечит вашу жизнь…
— Я знаю, кто он, мы с ним уже встречались. Но вы напрасно упомянули о моих вкусах. Я способна вас разорить!
— Лекульте не дурак. Он сумеет вас остановить. Впрочем, письмо, которое я отправлю по почте, предупредит его о вашем приезде и о том, что я намерен предпринять до того момента, как вы вернетесь в Англию.
— А если я не хочу ехать в Париж? Почему бы мне, в конце концов, не отправиться в Овеньер? Я там буду почти что у себя дома!
— Нет, это слишком близко! И потом, этот дом принадлежит Артуру, и он не собирается вам его уступать… Полагаю, мы все сказали друг другу. Я пойду и приготовлю все, что вы возьмете с собой. Я уступаю место Китти!
— Еще минуту, прошу вас! Вы отправляете меня одну, с Китти?
— Вы приехали одна, как мне кажется?
— Это так, только… сейчас я чувствую себя не так хорошо, как тогда. Поездка в сопровождении мужчины меня бы успокоила. Не мог бы Джереми Брент меня сопровождать? Он всегда был таким… внимательным ко мне! И потом я давно его знаю. Если Артур отказывается уступить мне дом, возможно, он не будет столь бескомпромиссным по поводу своего наставника?
Лорна вернулась к туалетному столику, села и вдруг показалась Гийому слабой и уязвимой. Она нежно перебирала драгоценные предметы из своего несессера, словно, осознавая свое поражение, пыталась набраться сил от знакомых безделушек. Тремэн задумчиво смотрел на нее какое-то время, потом пожал плечами и со вздохом сказал:
— Если Брент согласится, я не против! Я пришлю его к вам.
— Благодарю.
Вернувшись в библиотеку, Гийом пребывал в некотором недоумении. Да, битва была жаркой, но не настолько, как он опасался. Он ожидал от Лорны больше агрессии, возможно, даже одного из тех приступов ярости, которых все уже боялись, и был готов усмирить ее, пусть даже силой. Но он оставил Лорну спокойной, внешне смирившейся, и такое поведение сбивало Тремэна с толку. На мгновение он задумался о том, не скрывается ли за этим какая-то стратегия, но это показалось ему маловероятным. Почему бы ему не поверить в то, что мисс Тримейн, как и он сам, просто устала от безуспешной борьбы? Как приятно, наконец, сложить оружие!
Гийом не ошибся в своих предположениях: Джереми Брент действительно согласился сопровождать молодую женщину до Парижа. Для несчастного молодого человека, разрывающегося между безответной и безнадежной любовью и верностью человеку, который полностью доверял ему, последние часы были особенно тяжелыми. То, что Лорна простила ему его предательство и даже потребовала его присутствия на время путешествия, сняло у него с души огромную тяжесть. И он откровенно в этом признался:
— Благодарю вас за разрешение сопровождать мисс Лорну! Что бы она ни совершила, она слишком давно часть моей вселенной, и мне невыносима мысль о вечной разлуке с нею. А так расставание будет менее мучительным, я буду уверен в ее судьбе и со спокойной душой вернусь сюда, чтобы занять мое место подле мальчиков.
— Вы уверены, что вам хватит храбрости для этого? Позвольте мне сказать вам, мистер Брент: если вы решитесь остаться рядом с моей племянницей, скажем, до ее отъезда в Англию, я не буду на вас в обиде. Да и мальчики тоже. Впрочем, я, возможно, все-таки смирюсь с тем, что их нужно отправить в колледж. Хотя бы Адама, потому что Артуру, как я думаю, учеба придется не по душе. В любом случае помните, что когда бы вы ни решили вернуться, здесь вас всегда будут ждать ваша комната и ваше место за столом. Я всегда найду для вас занятие, — с улыбкой добавил Гийом, протягивая ему руку.
Когда настал час прощания, только Гийом с сыновьями, Валантен и молодой лакей, недавно нанятый на работу, — эти двое несли легкий багаж — вышли проводить отъезжающих до тяжело груженной почтовой кареты. Потантен, госпожа Белек и Лизетта укрылись в кухне и решили там дожидаться отъезда, в вероятность которого уже никто не верил. Обе женщины молились, в тишине перебирая четки. Что касается Потантена, то он сидел у камина, задумчиво помешивал угли и прислушивался к шуму во дворе. Он боялся, что в любую минуту могут раздаться крики или еще что-нибудь, из-за чего нежеланную гостью придется снова оставить в доме.