В глубине души Гийом ничуть не верил в цыган, ворующих детей. Бродяги с темными лицами, корзинщики и гадалки с наступлением лета переходили из деревни в деревню, чтобы принять участие в ярмарках и базарах. Они были слишком приметны, чтобы пойти на такое преступление. Тремэн куда больше боялся того, что о беременности Элизабет узнали, несмотря на все принятые меры предосторожности, и вдохновитель этого похищения находится далеко и в высших кругах общества. Если похититель или похитители прибыли из Англии, следовало опасаться того, что маленького Луи уже переправили на корабль или… Гийом боялся самого плохого.
Последовавшие часы, казалось, подтвердили его страшную догадку. Когда примчался Пьер Анбрюн, помощь которого требовалась и старой графине, и Элизабет, бившейся в истерике, Гийом с сыновьями и его люди обыскивали окрестности, разделившись на несколько групп. Они расспрашивали всех встречных: не видели ли они подозрительных людей? Тремэн категорически запретил предупреждать о случившемся жандармов. Он опасался капрала Пелуза и его предвзятого отношения: если ему сообщить еще об одном похищении новорожденного, то одному Богу известно, до каких крайностей может дойти этот весьма ограниченный человек.
Подозрительных цыган разыскал Дагэ. Было уже совсем поздно, когда он вернулся в «Тринадцать ветров» с Николя. Гийом только что привез туда Элизабет. Дом закрылся, охраняя ее, как шкатулка драгоценность. Если тайные страхи ее отца окажутся обоснованными, в доме «Тринадцать ветров» ей будет находиться безопаснее, чем в Шантелу, да и для Шантелу опасность будет куда меньше в ее отсутствие. Старую графиню оставили на попечении Розы, которая, впрочем, собиралась перевезти ее в Варанвиль, как только старушке станет немного лучше.
В течение всего дня Тремэн с сыновьями тщательно прочесывали окрестности замка. Безуспешно. Никто ничего не видел, ничего не слышал, ничего не заметил. Можно было сойти с ума! Создавалось впечатление, что явился бесплотный дух, не касавшийся земли, и похитил маленького Луи, вылетев потом через окно.
На первый взгляд Дагэ тоже не принес никаких новостей. Цыганская кибитка тихо и мирно стояла возле Губервиля. Цыгане явно пришли в ужас от того, что их могут обвинить в столь тяжком преступлении, и не возражали против обыска их повозки.
— Вид у них смирный, — закончил свой рассказ Дагэ. — И потом их совсем мало! Всего лишь три человека: старик, довольно молодая женщина и мальчишка лет десяти. А вы, господин Гийом, вы нашли что-нибудь?
— Нет, ничего! Я очень боюсь того, что похищение может оказаться делом рук людей куда более ловких, которые не имеют ничего общего с этими несчастными. Но еще больше я боюсь того, что мы не найдем моего внука живым. Без материнского молока такой маленький ребенок не сможет прожить долго. Нужна кормилица…
— Простите, что я вас перебиваю, отец! — неожиданно вмешался Артур. — Вы только что сказали, Дагэ, что среди цыган была только одна женщина?
— Да, господин Артур. Одна-единственная, мать мальчика.
— Но Этьеннетта Эртелу и госпожа де Варанвиль говорили о двух женщинах, когда цыгане находились на их землях. Так куда же делась другая?
— Ты прав. Это надо выяснить, и как можно быстрее! — воскликнул Тремэн. — Дагэ, приготовьте для меня свежую лошадь! Или лучше две, — добавил он, увидев, что Артур уже открыл рот. — Всего нам понадобится три лошади: скажите Николя, что он будет нас сопровождать!
— Почему не я? — возмутился старший конюх.
— Потому что вы нужны здесь. Мадам Элизабет теперь с нами, и, поверьте мне, она сейчас очень нуждается в надежной охране. Адам присмотрит за ней в доме вместе с Потантеном. Так как Николя был с вами, он сможет проводить нас к этим людям! Быстрее! Нам нужно взять оружие.
Времена все еще были неспокойные, законы Бонапарта действовали еще не в полную силу, и по ночным дорогам ездить было небезопасно: остатки древнего огромного леса Бри по-прежнему укрывали злодеев: дезертиров, контрабандистов, разбойников всех мастей, порой скрывавшихся под невинным обличьем угольщиков или дровосеков, которые достаточно часто на них жаловались.
Гийом проверял запальные устройства на двух пистолетах, когда раздался звук галопа. Артур, поспешивший к окну, изумленно воскликнул:
— Но… это же мистер Брент! И в каком он виде!
Подросток выбежал на крыльцо, чтобы почти сразу же вернуться со своим наставником. Тот едва переводит дух. Шляпы на нем не было, одежда была изорвана в клочья ветками деревьев. Глаза ввалились, черты лица заострились, и он выглядел куда старше своего возраста. Джереми едва держался на ногах, и без поддержки своего ученика он бы просто рухнул к ногам Гийома.