С тех пор миссис Салливан — ей пришлось сохранить это имя, под которым она была известна, хотя она давно вышла замуж за шотландца — была душой и телом предана королеве. Она активно участвовала в подготовке злосчастного бегства в Варенн. Не переставая, она доказывала свою преданность, даже подвергая себя опасности. А шотландец просто поклонялся королеве. В конце концов, сколь бы странным это ни казалось, Ферзен и Кроуферды образовали некий брак втроем, который признавало их окружение.
Миссис Салливан в ярко-красном платье и с копной черных волос, увенчанных сверкающей диадемой, резко отличалась от остальных дам, одетых в белое или черное, но она, должно быть, к этому привыкла. Чувствовалось, что она совершенно в своей стихии. Ее певучий голос весело взлетел вверх, а глаза смело посмотрели в глаза Гийома.
— Dio mio![12] — воскликнула она. — Наконец-то появилось новое лицо, с которым мне хочется познакомиться! Представьте же нам этого господина, дорогой друг!
— Я собирался это сделать, дорогая Леонора. Но ваша торопливость меня опередила. Что скажете, господин Тремэн?
— Я и смущен, и польщен тем, что меня заметила такая прекрасная дама…
— Итак, позвольте, дорогие друзья, представить вам господина Гийома Тремэна, одного из крупных нормандских судовладельцев, который приехал к нам из… Но что с вами, Леонора? Вам плохо?
Дама действительно внезапно побледнела и инстинктивным жестом даже убрала руку, которую с удовольствием протягивала минутой раньше. Ее муж, который, как заметил Гийом, нахмурился, тут же пришел на помощь.
— Неужели опять приступ, Леонора? Это все жара и грозы, которые мучают нас последние два дня… Вам, возможно, не следовало выходить?
Талейран торопливо предложил руку миссис Салливан и проводил ее до кресла, в которое она опустилась со вздохом облегчения, уверяя хозяина дома, что капелька шампанского совершенно приведет ее в чувство. Муж остался стоять перед супругами Лекульте и Гийомом, к которым присоединились и другие гости. Когда Талейран вернулся к ним, его засыпали вопросами о замке. Первый консул желал, чтобы он приобрел его для Министерства иностранных дел. Бонапарту хотелось собирать там известных иностранцев, как это делал герцог де Шуазель в Шантелу. Все говорили с таким пылом, что Талейран рассмеялся.
— Если я вас правильно понял, то вам всем не терпится узнать, куда я вас приглашу разделить со мной радости сельской жизни? Что ж, успокойтесь: я нашел это место!
Взяв руку герцогини де Лаваль (госпожа де Водемон, госпожа де Жокур и она составляли неразлучное трио), Талейран коснулся ее поцелуем, в котором к галантности примешивалось нечто более интимное.
— Скажите же нам скорее! Где это? — воскликнула герцогиня.
— В Валансэ, очень красивом месте в Берри. Пока замок еще принадлежит господину графу де Люсэ, но я на днях собираюсь купить его. Возвращаясь с обычного сезона купаний в Бурбон-л’Аршамбо, мы с госпожой Талейран сделали крюк и остановились там. Это большое поместье примерно в двадцать тысяч гектаров, в него входят двадцать три общины. Что касается замка, то он не такой оригинальный, как Шенонсо, и менее фантастический, чем Шамбор, но достаточно импозантный. Он состоит из двух корпусов, расположенных под прямым углом друг к другу, их линии мощные, но гармоничные. С моей точки зрения, это типичный образец французского Ренессанса. Там у нас будет около тридцати апартаментов. Мне не терпится вам его показать.
Гийом перестал его слушать. Он смотрел на Кроуферда, Кроуферд смотрел на него. На фоне речи Талейрана, который описывал свою будущую летнюю резиденцию, между двумя мужчинами явно что-то происходило. Кроуферд был преисполнен подозрений и тревоги, Тремэн испытывал отчаянное любопытство, его охватил инстинкт охотника. Для Гийома реакция супружеской четы на его фамилию стала очень показательной. Они явно слышали ее не в первый раз. Они что-то знали. Возможно даже, им было известно, где скрываются Луи Шарль и Элизабет.
Шотландец неожиданно вздрогнул: хозяин дома обращался к нему.
— Будьте так добры, мой дорогой Кроуферд, представьте господина Тремэна госпоже Талейран! К нам направляется Монрон, и мне необходимо перекинуться с ним парой слов до ужина. Если вы представите нашего нового друга, его примут благосклонно… Во всяком случае, я на это надеюсь! — вполголоса добавил он.