Где-то на востоке петух криком приветствовал наступающий день и вернул Гийома к размышлениям о той, о ком чувство долга и чести не позволяло ему думать до этой ночи освобождения от своих обязательств. Петух был хрипатым, ночь — черной, как чернила каракатицы, но Гийому казалось, что за мрачными тучами, истерзанными бурей деревьями и яростными струями ливня он видит, как встает сияющая и горячая заря, сверкающая, как волосы Розы, освещая юную весну, такую же зеленую, как ее глаза… Роза! Как будет радостно снова увидеть ее, возобновить разорванные связи, постараться очень бережно, с немыслимыми предосторожностями снова завоевать ее… Она была так близка к тому, чтобы отдаться ему в прошлое Рождество, когда приезд Лорны все разрушил. Разумеется, ему придется подождать. Пьер Анбрюн был прав, но снова надеяться, мечтать — уже это было чудом!
Гийом не виделся с ней после возвращения из Парижа. Хотя он поехал прямиком в Варанвиль, не заезжая в «Тринадцать ветров», чтобы как можно быстрее облегчить тревогу и угрызения совести, которые Роза испытывала с момента побега Элизабет из ее дома. Но к огромному разочарованию Гийома, в замке он нашел лишь Мари и Фелисьена Гоэлей. Баронесса, ее дочери и даже старая госпожа де Шантелу только что уехали в Кутанс, куда их позвал родственник, не желающий умирать, не попрощавшись с ними.
— Они там, конечно, останутся на какое-то время, — сказала тогда Мари. — Госпожа баронесса так давно туда не ездила! Всегда приятно снова встретиться со старыми друзьями…
История про старых друзей совершенно не понравилась Гийому. Во времена помолвки Розы с Феликсом де Варанвилем он слышал, как госпожа де Шантелу от всего сердца жалела «этого несчастного барона де Ламориньера», который, если ей верить, был влюблен в Розу еще с той поры, когда она была подростком, хотя «все девушки Кутанса были от него без ума». Гийом по себе знал, какова сила детской любви, когда ее вновь обретают в зрелые годы. Поэтому он бы дорого заплатил за то, чтобы узнать, живет ли этот Ламориньер в Кутансе, свободен ли он, женат или овдовел. Но в его ситуации он не считал себя вправе задавать подобные вопросы. Теперь же Тремэн сгорал от желания сделать это и мгновенно принял решение: к дьяволу советы! К дьяволу благоразумие и условности! Утром он отправится в Варанвиль. Он никому ничего не скажет, разумеется, но ему необходимо увидеть Розу, поговорить с ней и попытаться понять, изменило ли что-то в ее сердце пребывание в Кутансе. И потом, он так хотел рассказать ей о том, что произошло с Элизабет! Как и он сам, Роза будет не слишком рада, но судьба девушки, без сомнения, найдет отклик в ее сердце, благородном, гордом и нежном.
Рассвет принес сильный северо-западный ветер, который прогнал тучи и очистил небо. Оно было ясным, голубым, пятна пожелтевших листьев радостно кружились под порывами ветра. Гийом обожал такую погоду. Насвистывая какую-то мелодию, он сам оседлал Сахиба, сел в седло и легкой рысью направился к Валь-де-Серу. Прогулка до Варанвиля была очаровательной. Она, словно источник молодости, освежила измученную душу Тремэна. Ему вдруг показалось, что он помолодел на десяток лет. И как же это было приятно!
Когда показался маленький замок, такой знакомый и приветливый среди осенней листвы, Гийом пустил коня галопом, чтобы преодолеть, как он это делал всегда, ров и густую живую изгородь из ежевики, орешника и молодой акации, за которой расстилалась все еще зеленая лужайка. Было так забавно миновать ворота и главную аллею! Сахиб и сам Гийом обожали это упражнение, немного опасное. Это была их обычная манера появляться в Варанвиле и выманивать на улицу либо малышек и их гувернантку, либо саму Розу.