— Я? С женщиной, которая вот-вот родит? — возмутился Гийом.
— Ты бы даже не подумал об этом. Знаешь, что это такое?
Анбрюн достал из своего кармана флакон, который ему передала Китти.
— Флердоранжевая вода, — Гийом поверил этикетке.
— Она там была, но содержимое этого пузырька куда менее безобидно. Я еще не закончил полный анализ, но могу тебя заверить, что в этой жидкости достаточная доза шпанской мухи. Она способна церковного сторожа превратить в сатира. Добавлю, что в большом количестве настой очень опасен. Прекрасная Лорна решила любыми способами тебя завоевать. Она получила тебя благодаря вот этому!
— Неправда! Это невозможно! Такая красивая женщина… дочь Милашки-Мари воспользовалась таким способом?
— Ты забываешь о том, что у нее был еще и отец.
— Боже мой! Но откуда у тебя… вот это? Кто эта твоя «одна славная женщина»?
— Китти, разумеется.
И Анбрюн рассказал Гийому, как по возвращении из Овеньера камеристка обнаружила в потайном кармане манто своей хозяйки маленький пузырек в серебряной оплетке с гербом принца Галльского. Не утаил он и того, что произошло потом: как Китти, опасаясь самого плохого — и для Лорны в том числе! — заменила состав простой водой и забыла об этом до вечера предыдущего дня, когда она увидела, как мисс Тримейн снова взяла этот флакон во время подготовки к ужину.
— Когда Китти уложила свою хозяйку в постель, то получила от нее приказ пойти за тобой, как только она услышит стон Лорны. Привести следовало только тебя и никого другого. Сцена в Овеньере должна была повториться…
— Это безумие! Но ведь теперь обстоятельства были совершенно иными! Я мог причинить вред и ей, и ребенку…
— Сложно сказать, что творилось в ее голове! Возможно, Лорна все-таки заметила что-то странное во время своей лжебеременности, а тебе нужен был живой ребенок! Если бы она добилась от тебя желаемого, то смогла бы обвинить тебя в том, что ты навредил ее ребенку. Но для нее важнее всего было утвердить свою власть над тобой. Вполне вероятно, что ты проснулся бы в ее постели. И все слуги узнали бы об этом. У тебя остался бы лишь один выход: немедленно на ней жениться, чтобы не прослыть худшим из лицемеров. Но все произошло не так, как рассчитывала Лорна. Ты выпил лишь немного чистой воды с каплей шафранно-опийной настойки. И если Китти и услышала условленный стон, то он мгновенно сменился криком ужаса… Этого в плане твоей племянницы уже не было. Кто-то вмешался в тот момент, когда она тебя ждала.
— Кто-то?
— Брось, Гийом, ты же должен догадываться, о ком идет речь! — с неожиданной грустью сказал Анбрюн. — Вспомни ночь пожара, вспомни, как Артур непременно хотел провести ее в комнате сестры, и это помогло ему спасти дом! Здесь есть душа, которая тревожится и не может обрести покой, пока самозванка, дочь другой женщины, будет жить здесь и пытаться присвоить себе дом, который она так любила.
— Аньес? Ты веришь…
— Да. И ты тоже в это веришь.
— Не поверить трудно!
Гийом сразу же вспомнил рассказы Потантена и Клеманс на другой день после драмы и предупреждения Анн-Мари Леусуа. Она не шутила, когда сказала: «Душа Аньес, умершей без покаяния и насильственной смертью, цепляется за эти стены… Она слишком ненавидела Милашку-Мари, чтобы ее ненависть не распространялась и на эту Лорну…»
— Я попрошу аббата Гонена отслужить мессу за упокой ее души, — со вздохом сказал Гийом.
— Это не повредит, но я думаю, что все вернется на свои места, когда твоя незваная гостья уедет…
— Я займусь этим сразу, как только она наберется сил. Разумеется, даже речи быть не может о том, чтобы отправлять ее через Ла-Манш в разгар зимы и во время войны. Но я рассчитываю поселить ее в Париже хотя бы на какое-то время. Там она найдет себе друзей, погрузится в приятную светскую жизнь. Кроме того, господину де Талейрану не терпится ею заняться. А так как Бонапарт к нему прислушивается, он найдет средство облегчить возвращение на родину для невесты герцога!
В дверь постучали, и почти сразу в библиотеку заглянул Артур:
— Госпожа Белек предупреждает вас, что если вам по нраву сгоревшее жаркое, то она отказывается его подавать. Поэтому сжальтесь над нами и идите к столу!
— Она права, — улыбнулся Гийом. — Не будем заставлять ее ждать!
Ласково опустив руку на плечо сына, он вместе с ним направился в столовую. А врач спохватился, что ему нужно вымыть руки. Артур воспользовался этим, чтобы задать вопрос, который не давал ему покоя с самого утра:
— Отец, вы скоро поедете за Элизабет?