— Тебе ли это говорить, Маркус? Она тебя никогда не любила, — раздался голос Мар.
— Я ее уважал, Ваше Высочество, — мужчина опустил голову. — Насчет разглашения можете не сомневаться, каждому пришедшему даны четкие инструкции.
— Доклады не поступали? — спросила принцесса.
— Нет. Следопыты нашли место, где он вынул из себя стрелу и приличную лужу кровавого песка под одним из деревьев. Он должен быть ослаблен, однако даже в этом состоянии ему удалось от них куда-то скрыться.
— Не велика потеря, — хмыкнул рыцарь.
— Он нам нужен, Мар. Живым. Целым и… В любом состоянии, в котором он жив.
— Ваше Высочество… но зачем? Суд вынес ему приговор, — удивился Маркус.
— Сделать то, чего не можем сделать мы.
Спрашивать дальше никто не стал. Ни Мар, ни камергеру не нравилась идея использовать человека для отражения вторжения Разрушителей, однако силы действительно слишком неравны.
Ждать больше было нельзя, так что Сильфи, сделав глубокий вдох, вышла к собравшимся эльфам и встала на трибуну. Позади нее стоял богато украшенный гроб — последняя дань уважения погибшей королеве.
— Мужчины и женщины, богатые и бедные, приглашенные и незваные — я благодарна вам за то, что вы пришли сюда, — девушка решила начать со стандартного приветствия для таких случаев. — Сегодня мы прощаемся не только с моей матерью, мы прощаемся с одной из лучших королев, что когда-то знал Маллореан. Я говорю так не потому что я ее дочь, а потому что вы все сейчас здесь.
Речь Сильфиды сбилась, однако традиции требовали искренности для подобных мероприятий и порицали заранее заготовленные тексты.
— Я плохо умею выражать чувства и эмоции, поэтому выскажу их словами. Это скорбь. Я потеряла родителя. Но еще это гнев. По вине человека случилось то, чего никогда не должно случиться. Жизнь эльфа священна. Так было раньше. Так будет всегда. Он нигде не найдет покоя на нашей земле, я лично вместе с Мар выдвинусь по его следу и, когда придет время, свершу правосудие. Я, Сильфида Маллореанская, старшая дочь и ненаследная принцесса, клянусь, что он найдет смерть от моей руки!
Никто не проронил ни звука, однако в глазах собравшихся была решимость и вера в принцессу. Девушка же, высказав все, что хотела, подошла к телу матери и, по традиции встав на колено, положила руку той на лоб.
— Ты родилась под сенью великого мира, однако случилось непоправимое, — лучница начала читать молитву. — Насилие оборвало твою вечную жизнь, а убийца по-прежнему на свободе и упивается своей безнаказанностью. Но знай, что где бы он ни был, он ответит за свой поступок, я верну ему вдесятеро больше боли, чем он нанес тебе. Пускай твое тело опутается корнями, а душа обретет покой в кроне Великого Древа.
Все слова были сказаны, королеве были оказаны последние почести. Сильфида поднялась с мрачной решимостью в глазах.
***
Наступающие сумерки как бы невзначай напомнили мне, что это идеальное время, чтобы сбежать. Бежать сейчас, разумеется, было некуда, но издержки образа жизни не искореняются так быстро.
«Как думаешь, когда ее отсутствие в замке заметят?»
— Если она ушла по правилам, то там могут и не принять это в расчет. Увольнение слуг в связи со смертью сюзерена — обычное дело в системе миров. Даже среди этих красноглазых с их непомерно длинной жизнью.
«И что, вот так сразу отпускают?»
— Это тебе не Земля, две недели работать никто не заставляет.
Удобно, конечно, однако я все равно чувствовал себя словно в капкане. Рано или поздно кто-то проверит, не попалась ли какая-нибудь дичь…
Снова начало тошнить, снова меня вырвало кровью и желчью. Лихорадка, ослабшая после небольшого сна, вновь стала напоминать о себе все настойчивее.
«Можешь с этим что-то сделать?»
— Нет. По крайней мере, не сейчас. Мне нужно изучить твой организм, чтобы понять на что ты способен. Делать этого сейчас я не могу — я не даю яду воздействовать на твой организм слишком быстро.
«Хочешь сказать, могло быть и хуже?»
— В разы. Без моей помощи ты окочуришься уже послезавтра.
Шикарно, черт. Хотя, в этом можно узреть и возможность.
«То есть, если я продержусь до послезавтра…»
— …тебя могут перестать искать, верно. Однако ты здесь все равно как бельмо в глазу, оставаться в этом мире тебе нельзя.
За дверью стали разносится голоса, Делина привела обещанную помощь.
— Ну что, Макс, пан или пропал…
Открылась дверь, в доме нас сразу стало четверо — горничная привела сразу двоих, одетых розово-желтые плащи. И не сказать бы, что мне это понравилось.
— Ну и где он? — спросила незнакомая эльфийка.
— Здесь, — я вышел на свет.
Цепкий взгляд тут же зацепился за глаза и волосы.
— Делина, во имя Древа, скажи, что это не то, что я думаю.
— Откуда я могу знать, о чем ты думаешь?
— Сначала по замку ходил слух, что в пустом крыле королева прячет игрушку из человеческой расы, затем говорили, что она добилась для него Оружейной церемонии, а потом — что он ее вероломно убил, получив все, что хотел.
— Опуская некоторые детали — ты действительно говоришь обо мне.
— Хааа, — выдохнул мужчина. — И какие же?
— Она не относилась ко мне как к игрушке, от Оружия я отказывался всеми силами и королеву не убивал.
— И чем докажешь?
— Ничем.
— Насчет «не относилась как к игрушке» — ты уверен? Она все-таки королева, для нее интриги — издержки профессии.
«Да! И не смей пытаться уронить ее в моих глазах!»
— И в своих интригах она явно профессионал…
— И с чего мне тогда тебе верить?
— Я не прошу мне верить. Только вылечить.
— От чего? — спросила девушка.
— У него кровь сохнет, — ответила за меня Делина.
— Антидота от песчанки у меня нет, ты же знаешь. Его выдают только под роспись.
«О, бюрократия и сюда докатилась»
— А ты как хотел. Не удивлюсь, если рецепт этого яда знают лишь избранные, раз им пользуется сама принцесса.
— Приготовить сможешь?
— Даже если я начну прямо сейчас, мне понадобится как минимум недели три, чтобы закончить. Ты проживешь столько?
— Нет. У меня только семь дней.
— Даже недели нет. Даже если бы я хотела тебе помочь, я не могу.
— Просто для справки. Неделя здесь — десять дней, месяц — сорок дней, в году десять месяцев.
«Спасибо, последнее я уже и сам понял»
— То есть, сделать ничего нельзя?
— Разумеется, можно. Вот только ради ТЕБЯ я стараться не стану.
Ах да, простите, я забыл, какая же эльфы высшая раса!
— Ты обещала помочь, Селеста, — обвиняющее заявила Делина.
— Это было до того, как я узнала, что ты ведешь меня вот… к этому.
— Орден лечения обязует лечить всех. Всех, без исключения.
Названная Селестой раздраженно развернулась к горничной.
— Всех без исключения эльфов. Про людей…
— В вашей клятве нет ни слова про эльфов, людей, гномов… Я читала, Селеста, я помню.
— Я не буду лечить вот ЭТО!
— Селеста, она права, — было видно, что второму эльфу тяжело это признать. — Мы должны или вылечить нуждающегося, или больше не прикасаться к лекарствам.
— Алаин, ты спятил? — Селеста была шокирована.
— Торжественно клянусь: оказывать помощь всем и каждому, не делая исключений и различий между нуждающимися, — явно процитировал Алаин. — Ни слова про другие расы.
«Клятва Гиппократа?»
— Ее аналог, да.
— Вот тогда и займись его лечением, у меня же, — девушка скорчила презрительную гримасу, — найдутся более достойные, кому нужна помощь.
И ушла, громко хлопнув дверью.
— Если честно, думала, что будет наоборот… — пробормотала Делина.
— Она вернется. Не сразу, но вернется.
— Вопрос — вернется одна или с армией следопытов, которая будет тебя ловить?
«Если принесет пробирку с антидотом — пускай хоть три армии приведет»
— Если не возражаешь, человек, осматривать тебя я не буду, — начал Алаин. — Антидота у меня с собой тоже нет, но есть кое-что, что поможет тебе унять лихорадку. Времени больше не даст, но хотя бы доживешь в относительно нормальном самочувствии, — она поставил на стол одну из пробирок, взятых из своего пояса. На стол, не в руки.
— Что ж. И на том спасибо, — делать акцент я на этом не стал, не хотелось ссориться.
— Помни, это не лекарство, оно лишь снимет кое-какие симптомы, так что, пока есть время, советую… подготовиться.
— Спасибо, доктор.
Подготовиться, мать твою. Я не собираюсь тут сдохнуть, врачебная твоя морда!
— Успокойся. Для эльфа он и без того для тебя много сделал. Лучше просто выпей то, что тебе дали, может, там окажется что полезное.
«В этот раз унюхать не можешь?»
— В этот раз пробки получше, посвежее.
Вкус у лекарства был противный, как и положено, однако состав был каким-то реактивным. Я даже допить не успел, как недомогание стало сходить на нет.
— Полезного ноль, однако свою работу делает.
«И что, есть у меня лишние день-два?»
— Ты его что, не слышал? Это не лекарство.
«Но тебе же сейчас будет полегче»
— Тебя просто тошнить будет пореже. Яд из крови никуда не делся.
— Я зайду завтра, посмотрю на твое состояние.
— Если найдется антидот…
Глаза Алаина сверкнули.
— Я не зову стражников только потому, что ты сдохнешь и без их помощи, убийца. Так что не жди того, чего я делать не буду.
— Тогда иди к черту и больше здесь не появляйся!
— О, как скажешь. Теперь моя совесть чиста, — с этими словами он забрал пустую пробирку и вышел из дома.
Черт, все-таки сорвался. Не смог больше выдерживать этого эльфийского тона.
«Как думаешь, у гномов найдется антидот?»
— Не успеешь дойти. Да и сомневаюсь, если честно, у них с экологией похуже, чем здесь. Далеко не все приспособилось и выжило.
«То есть твои коротыши — это те самые коротыши, которых я знаю? Бородатые двигатели прогресса, живущие в глубине гор?»
— Да. Разве что насчет гор это ты загнул. Большинство живет во вполне обычных городах.
О как. Неожиданно, но вполне логично. В горах же, если вентиляцию не провести, дышать нечем будет.
— Максим… Что теперь делать? — спросила меня забытая Делина.
— Думать. Думать и искать хотя бы рецепт, а потом и составляющие. И на все про все у нас четыре дня.