Зачем? Я чувствую, как это замечательно.
Ты вмешиваешься в мои дела, зло ответил он. Я не хочу этого.
Кивара, сказала Страж.У тебя совсем нет стыда, и вообще это не тот путь, каким мы действуем.
О, очень хорошо, ответила Кивара капризным тоном.
Сорак убрал ногу.
— О чем ты думаешь сейчас? — спросила Криста.
— Что если мы собираемся проводить время вместе, было бы лучше, если бы мы хорошо поняли друг друга, сказал Сорак. — Я не могу дать тебе то, что ты от меня хочешь.
— Не можешь или не хочешь, — насмешливо спросила она.
— А есть разница?
— Для меня. Принял бы ты мое приглашение, если бы не твои клятвы?
— Я уверен, что часть меня этого хочет, — сказал он, скорчив недовольную внутренную гримасу Киваре. — Но часть меня чувстует ответственность перед другими.
Криста подняла брови. — Другими? Так что же, была женщина в твоей жизни?
— Не так, как ты, наверняка, думаешь, сказал Сорак. — Она человек, с которым мы выросли вместе. Она монахиня-виличчи.
— А, — сказала Криста с улыбкой. — Я понимаю. Страсть, которая кипит вулканом, но подавляется целомудрием. Или была подавлена.
— Была. И вообще я предпочитаю не обсуждать эту тему.
— Очень хорошо, — сказала Криста. — Я буду уважать твои клятвы, несмотря на вызов, который ты бросил мне, отказавшись от моих ухаживаний. Но скажи мне пожалуйста, ели бы ты не дал клятву хранить целибат, ты все равно отказал бы мне из-за этой юной монашки?
— Все не так просто, как ты думаешь, — сказал Сорак. — Но если бы я был свободен и мог бы ответить тебе так, как ты хочешь, я бы сделал это не колеблясь.
— Очень дипломатический ответ, — сказала Криста, — и совершенно неудовлетворяющий меня. Но я полагаю, что у нас еще будет время. — Она взглянула на стол и потрясла головой. — Это почти невероятно. Я не могу даже сосчитать людей, которые хотят меня, а того единственного, которого хочу сама, я не могу получить.
— Возможно, это именно потому, что ты его хочешь, — сказал Сорак.
Она улыбнулась. — Возможно. Что ты будешь на десерт?
Девятая Глава
Тимор стоял на балконе третьего этажа своего поместья в квартале темпларов, рассеянно глядя как лучи солнца отражаются от Золотой Башни. Дворец Калака стоял пустой с того времени, как исчез Тихиан. Дворец стоял пустой, никто не жил там, даже рабы, которые чистили его, заботились о пышном саде и выполняли малейшие прихоти Калака. Рабов освободили, и теперь Золотой Дворец напоминал памятник, памятник тем дням, когда в городе был король, а не этот проклятый народный совет. Это была жуткая потеря.
Тихиан не вернется. Тимор был уверен в этом. По всех правилам он был следующим. Тихиан унаследовал власть и Золотой Трон, так как он был верховным темпларом Калака. Потом Тихиан сам назначил Тимора верховным темпларом, и вот теперь, когда он исчез неизвестно куда, Тимор просто обязан унаследовать все это. Правда, Тихиана не объявили мертвым. Его судьба осталась неизвестна. Совет правит в его отсутствие, и никто не пытался ставить вопрос о новом короле Тира. Садира и Рикус не допустят этого, точно. А сами они подозрительно молчаливы, когда заходит речь о исчезновении Тихиана.
Тимор не настаивал на этом вопросе, пока. Он знал, что время еще не пришло. Они оба, Садира и Рикус, имеют слишком большую поддержку как среди простого народа города, так и среди советников, которые очень хорошо чуют, куда ветер дует. Однако, их сверхъестественная популярность среди народа, как героев революции, медленно, но верно падает. Да, они убили тирана и освободили рабов, за прошедшее время они консолидировали ситуацию в городе, власть совета упрочилась, а в отсутствие Тихиана они еще и навыпускали эдикты, которые предоставляли больше свободы народу города, и теперь все труднее и труднее вернуться к монархической форме правления. Без сомнения, это и есть их план. Мало по малу задавить любую возможность реставрации монархии. На самом деле это и есть новая революция, только более мягкая и незаметная, но не менее эффективная. Чем больше Рикус с Садирой остаются у власти, чем дольше их голоса поддерживаются советом, тем труднее самому Тимору заменить Тихиана и стать королем Тира.
Трудно, подумал Тимор, очень трудно, но не невозможно. Время работает на него, как и на Садиру. С тех пор, как было образовано новое правительство, власть Садиры в нем только возросла, да, у нее это получилось, к сожалению. Но, хотя она и была очень умной женщиной, у ней не было никакого политического опыта, и она сделала одну очень большую ошибку. Она так хотела освободить рабов Тира, что совершенно не подумала о том страшном и разрушительном ударе, который получит в результате торговля и городская казна.
Для новых свободных граждан не было работы, и количество городских нищих и преступников выросло во много раз. Зарплаты упали, так как стало слишком много желающих, а работы не прибавилось, в трущобах и на эльфийском рынке бродили многочисленные банды, они осмеливались появляться даже в купеческом районе. Банды из нищих нападали на бывших рабов, своих конкурентов на улицах Тира. Бандиты сновали по улицам ночью и даже днем, нападали на граждан и грабили их. В трущобах, на эльфийском рынке и в купеческом районе возникли добровольные отряды из жителей, которые защищали свои дома и свои улицы. У городской стражи не хватало ни сил ни средств, чтобы остановить все это, и разные банды зачастую нападали и на них.
Уже было несколько больших пожаров в трущобах, когда озлобленные и голодные люди вымещали свой гнев на своих собственных соседях. Пожары со временем потушили, но несколько районов города сгорело дотла, и много купцов в страхе уехало из города.