Откинув в сторону булаву, Блик бросился друзьям навстречу:
— Тори Лингл! Бруф Дуббо! Вязник! О мои дорогие друзья! Мила! Лули! Как выросли ваши детки!
Девочки-кротята и четверо ежат, визжа от восторга, накинулись на барсука и, едва не повалив его, принялись тискать его задние лапы.
Мила Лингл и Лули Дуббо прикрикнули на детей, которые, как комары, облепили Блика:
— Битти, Гиллер, Гурмил, Тирг, оставьте бедного господина в покое. У вас еще будет возможность повисеть на нем, прежде чем он состарится.
Лули обратилась к своим дочкам:
— Нили и Подд, покажите-ка барсуку, что мы принесли в подарок для его сокола.
И она достала из фартука кусочек белого сыра. Взяв его, барсук печально покачал головой:
— Друзья, по дороге в Рэдволл я расскажу вам очень грустную историю.
ГЛАВА 47
Велико было удивление сестры Ивы и аббатисы Мериам, когда они вошли ранним утром в покои Беллы и увидели ее в красивом пурпурном одеянии; ее тщательно причесанный мех лоснился и отливал серебром, а голову украшал венок из левкоев и белых розочек.
Мериам невольно поклонилась царственного вида особе и произнесла:
— Белла, у тебя такой величественный вид! Седая барсучиха подняла резной, с серебряным набалдашником посох:
— Благодарю, Мериам. Сегодня, когда мне предстоит встреча с моим сыном, я должна выглядеть лучше, чем когда-либо.
Мериам чуть не задохнулась от изумления:
— Но… откуда ты узнала? Кто тебе сказал? Ума не приложу…
— Успокойся. — Белла села в кресло и потрясла посохом. — Мне было предсказано это во сне.
— Ах да, — понимающе кивнула Мериам, — не иначе как от твоих предков.
Белла поманила их лапой:
— Не совсем. Это рэдволльский герой, основатель нашего аббатства Мартин Воитель. Несколько месяцев назад, когда я спала в этом кресле, он явился мне при всех доспехах и со своим огромным мечом. И он рассказал о моем сыне и о том, как тот победит предводителя Шестикогтя, но потеряет при этом своего друга Скарлета. Он сообщил мне, что я доживу до тех дней, когда Блик прибудет сюда, и что случится это в первые дни осени. Сердце мое наполнилось такой светлой радостью и умиротворением, которых я никогда не испытывала за всю свою жизнь. После этого Мартин просил меня передать вам вот что.
Две мыши обратились в слух, когда Белла начала:
— Раз сам Мартин Воитель взял нас под свое покровительство, значит, аббатство будет всегда в безопасности, — произнесла в изумлении Мериам.
— Подойдите сюда, — перебила ее Белла, протягивая вперед лапы, — и помогите мне встать. Сегодня только легкий завтрак. Поберегу аппетит до полудня, когда прибудут дорогие гости.
К разгару утра все уже было готово. На всех стенах аббатства среди виноградной лозы и цветов развевались флаги и знамена. Каждый рэдволлец был чисто вымыт, тщательно причесан и по-праздничному одет. Поднявшись на стену, Сьюмин нацелил свой зоркий глаз на уходящую вдаль лесную тропу и прислушался, не приближаются ли к аббатству гости. Малыши рьяно отплясывали, взрослые громко переговаривались, строя предположения, как же выглядит этот неистовый барсук. Впрочем, Сьюмину такая атмосфера веселья только мешала.
— Тише вы! — шикнул он на гомонящих поблизости рэдволльцев и приложил к уху лапу. — Дайте прислушаться!
Уцепившись хвостом за зубец крепостной стены, он перегнулся и навострил уши. Рэдволльцы тоже насторожились.
Стоило ежихе Мирте кашлянуть, как все осуждающе обернулись на нее.
— Открывай ворота! — крикнул Сьюмин, яростно делая знаки Барлому. — Они идут! Я слышу голоса!
Из лесу на дорогу вышел возглавлявший процессию Шкипер:
— Поглядите, друзья. — Он указал концом дротика в сторону Рэдволла. — Видите вон тот шпиль, это и есть наше аббатство.
Истомившиеся ожиданием рэдволльцы понеслись вниз со стены к главным воротам и стали там ждать, пока спустится барсучиха: прежде всего это был особый день в ее жизни. Когда Белла вышла на дорогу и поравнялась с остальными, рэдволльцы дружно приветствовали ее.
— Хотите услышать боевой клич барсуков? — осведомилась Белла, обернувшись к остальным. — Когда я подам знак, выкрикните слово «эулалиа», но нужно, чтобы оно прозвучало громко и протяжно. Готовы? Начинай!
— Эулалиаааааа!
Блик, крутя булаву над головой, набрал в необъятную грудь воздуха и взревел:
— Эулалиааааааа! Кротоначальник заткнул лапами уши:
— Урр, словно это самое… гром перед бурей! Глядите, он идет!
Блик увидел движущуюся к нему во главе процессии седую барсучиху. Он знал, что это его мать Белла. Передав булаву Шкиперу, он бросился к барсучихе навстречу; от его тяжелых шагов столбом поднялась пыль, а с обеих сторон грянули радостные приветствия.
Вдруг Блик остановился и последние три шага прошел медленно. Перед ним было то же благородное лицо, что являлось ему во снах. Среди наступившей тишины коротко прозвучали слова:
— Мама.
— Сын мой.
Так Блик Булава, владыка Саламандастрона, пришел в аббатство Рэдволл и встретился со своей матерью Беллой Броктри.
ГЛАВА 48
В тот же час начался пир, которому, казалось, не будет конца. Бриони сидела с Барломом и аббатисой Мериам под своей любимой яблоней. Писарь прихватил с собой гусиное перо, чтобы увековечить то, что рассказывала мышь. А говорила Бриони откровенно, стараясь не упустить ни единой детали. Когда ее повествование подошло к концу, в воздухе повисла тишина. — Значит, мы с Беллой оказались не правы. — На Бриони смотрели добрые глаза аббатисы. — Все-таки в Покрове было что-то хорошее, хотя, чтобы это проявить, ему пришлось пожертвовать жизнью. Прими мои извинения, Бриони.