Несколько приблизившись, Коваленко отметил про себя, что при всей кажущейся неадекватности наркоман довольно зорко поглядывал на людей, сходящих с поезда. Очевидно, он высматривал какого-то определенного человека. Невозможно было определить, заметил ли он самого Коваленко, а если заметил, то узнал ли.
Впереди виднелся коридор, ведущий направо. Над поворотом был указатель, приглашавший тех, кому надо было совершить пересадку на Транссибирский экспресс. Коваленко быстро нырнул в коридор, чтобы скрыться с глаз наркомана. Десять секунд спустя его догнал Мартен.
— Они уже здесь, — тихо известил его Коваленко.
— Кто?
— Шпионы Александра.
— Они нас видели?
— Черт их знает. Может быть. Идите и не оборачивайтесь.
35
Москва, отель «Балчуг Кемпински», 9.55
Он был просто неотразим: черные волосы зачесаны назад, свитер, темные брюки, короткая кожаная куртка и удобные замшевые туфли. Следом за Мурзиным Александр взбежал по короткой лестнице на вертолетную площадку на крыше. Мурзин распахнул дверь, и оба зажмурились от теплых солнечных лучей.
Прямо перед ними стоял российский военный вертолет «Камов-60» с медленно вращавшимися винтами, полностью готовый к взлету. Через полминуты они расположились в кабине, двери закрылись, ремни безопасности защелкнулись. В этот момент у Мурзина зазвонил сотовый. Он принял звонок и тут же передал телефон Александру.
— Это вас, ваше высочество. Из дворца.
— Ребекка?
— Баронесса.
Царское Село. Время то же
Яркий свет, щедро лившийся в окна большой дворцовой библиотеки, падал не только на баронессу. Солнце освещало все помещение с темной громоздкой мебелью, стенными панелями из белого мрамора, полками красного дерева, сплошь заставленными альманахами, календарями, путевыми альбомами и антологиями. Все это служило смутным напоминанием о прошлом. Но в данный момент прошлое не имело для баронессы никакого значения. Ее волновало и злило настоящее.
— Я уже несколько часов пытаюсь тебе дозвониться, — проговорила она на безупречном русском, отчитывая Александра, словно мальчишку. — Уже в двадцать мест позвонила. Почему не отвечаешь?
— Я… — начал заикаться он, — приношу извинения. Тут кое-какие другие дела…
— Какие еще другие дела? И с какой стати нас доставили сюда среди ночи? Что интересно, от тебя ни слова. На улице уже темно, и тут являются люди из ФСО, берут нас в охапку и увозят из Москвы. Потому что ты, оказывается, очень занят. А наше дело — сидеть взаперти.
Александр махнул рукой, сделав Мурзину знак открыть дверь, отстегнул ремень и вылез наружу, затем отошел подальше от вертолета.
— Баронесса, хочу вам сообщить, что брат Ребекки жив. Прибыл в Москву вчера вечером. Потому мне и пришлось отправить вас с ней в Царское Село.
— Где он сейчас?
— Нам пока неизвестно.
— А ты уверен, что это именно он?
— Да.
— Значит, царица была права с самого начала.
— Баронесса, Ребекке неоткуда знать об этом.
Баронесса де Вьен, дойдя до середины библиотеки, резко развернулась на месте и направилась к окну.
— К черту Ребекку, — злобно фыркнула она. — Есть новости, которые куда важнее.
— Что за новости?
— Вчера ты встречался с президентом Гитиновым.
— Да, и что же?
Она быстрым движением заправила прядь волос за ухо и повернулась спиной к излишне яркому свету.
— Ты ему не понравился.
— Это как понимать?
— Ему не понравилось то, как ты держался. Слишком высокомерно.
— Баронесса, я был подчеркнуто вежлив. Мы поговорили, и я не сказал ничего такого. Если это считать высокомерием…
— Он видел тебя насквозь. С его точки зрения, ты слишком силен. И питаешь тайные амбиции.
Александр самодовольно ухмыльнулся и посмотрел на Москву-реку и громаду Кремля за нею.
— А он, оказывается, проницательнее, чем я думал.
— Гитинов не дурак, иначе не стал бы президентом. Так что винить в возникших трудностях следует тебя, а не его. — Тон баронессы был резок.
Александр поспешно повернулся спиной к вертолету, будто Мурзин и экипаж могли увидеть выражение его лица или, хуже того, подслушать разговор.