Мужчина на секунду оторвался от созерцания красоты, а потом его взгляд вернулся обратно.
- Значит, это и есть Оливия?
С Эрика будто оцепенение спало. Он посмотрел на меня удивленно, а потом взял за руку и повел обратно к деревьям.
- Пора домой, - сказал он и в последний раз взглянул в сторону забора, за которым была она.
Мы вернулись в свое зеркало. Я думала, Эрик по обыкновению закроется, сбежит, но он не спешил уходить. Сидел на диване, уставившись в одну точку. А я не знала, как начать разговор. К моему облегчению, первым заговорил он.
- Откуда ты знаешь об Оливии?
- Ты звал ее, когда был без сознания, - честно ответила я. – И когда листала дело, тоже видела ее имя. Может быть, расскажешь, тебе станет легче…
- Я любил Оливию. Мне кажется, это было так давно, словно в прошлой жизни, - тихо заговорил Эрик. – Я встретил ее на одном из приемов и сразу понял, что пропал. Никогда не встречал более прекрасной девушки…
- Она ответила тебе взаимностью?
- Не сразу… Я долго за ней ухаживал, писал письма, присылал цветы, часами торчал у дома, надеясь увидеть хоть на секунду. Она была холодна со мной, но однажды все же сдалась под моим напором и согласилась встретиться. Я так долго ждал этого, так мечтал…
- Вы стали встречаться?
- Да… Я был очень счастлив. А потом моя жизнь рухнула.
- Что она сделала, Эрик?
- Оливия свидетельствовала на суде против меня. Она подтвердила слова Кирона о том, что мы с Рональдом были в ссоре, понимаешь? Она подтвердила этот бред! Говорила это все и смотрела мне в глаза…
- Эрик, это… ужасно, - только и смогла произнести я.
- Знаешь, пока торчал здесь, придумал ей сотни оправданий. Что ее заставили, что ей угрожали…
- Как можно заставить упрятать в тюрьму любимого человека? – едва слышно проговорила я.
Эрик не ответил. Он встал и поднял с пола папку с собственным делом, а потом кинул ее в огонь камина. Будто это помогло бы избавиться от прошлого… А эта Оливия, нежный ангелочек, вовсе не выглядела убитой горем от потери любимого мужчины. Или Эрик не был таким уж любимым?
- Лэйла… Прости, что втянул тебя во все это.
Эрик скрылся в своей комнате, а рано утром отправился на прогулку исследовать мир, ставший для него тюрьмой. В последующие дни мужчина немного оттаял, что меня очень радовало. Про Оливию мы больше не разговаривали.
Подходила к концу вторая неделя моего пребывания в этом необычном зеркале. Нельзя сказать, что меня это тяготило, даже наоборот. Мне не хотелось думать, что происходит у меня на работе. Я лишь надеялась, что Анри все уладил. Меня беспокоила только мама, но для нее я с помощью Эрика регулярно отправляла письма. Вот и сейчас я занималась тем, что придумывала скучные подробности несуществующей командировки.
- Мы можем проведать твою маму, Лэйла.
Эрик как обычно подкрался незаметно.
- Мы и так редко можем выходить, - возразила я. – Лучше разобраться со всем побыстрее.
- Знаешь, если все получится, реальность изменится, - сказал Эрик, присаживаясь рядом. – Окружающие забудут, что ты пропадала, и все проблемы исчезнут. Переживания мамы, неприятности на службе… Твоя жизнь вновь станет нормальной.
Нормальной… А нужна ли мне такая нормальная жизнь?
- И я обо всем забуду, да? – немного грустно спросила я.
- Не знаю, Лэйла. По всем законам Вселенной должна забыть, но есть ведь еще что-то большее в людях…
Эрик замолчал на несколько секунд, задумавшись о чем-то, а потом достал из кармана свернутый лист бумаги.
- Пора начинать ритуал поиска, - сообщил он.
Мужчина развернул листок, и я увидела то самое предписание о создании тюремного зеркала, подписанное загадочным магом-демиургом, подставившим Эрика.
- Видишь, рядом с подписью, светится…
Я повертела бумагу и, действительно, оказалось, что под определенным углом рядом с подписью мага будто круглая блестка прилеплена.
- Это подтверждение подлинности документа, а еще – личная печать мага-демиурга, по которой его можно найти, обладая определенными способностями.
- Которые, к счастью, у тебя имеются, - с улыбкой закончила я.
Эрик подмигнул, а потом взмахнул рукой, и лист бумаги завис в воздухе. Он побелел, засветился, а потом вдруг рассыпался мельчайшей белой пылью, которая переливалась в воздухе и кружилась. Я протянула руку, и одна пылинка медленно опустилась на кожу. Я почувствовала едва заметное покалывание.
- К утру все будет готово, - сказал Эрик.
А утром, спустившись в гостиную, я увидела, что Эрик стоит в этом облаке светящейся пыли, закрыв глаза. Он шумно дышал и время от времени бормотал что-то на непонятном языке. Я притихла, наблюдая, боясь помещать. Свечение вдруг погасло, а пыль превратилась в обычный пепел от сгоревшей бумаги, который медленно опустился на ковер. Эрик открыл глаза, встряхнул головой и произнес: