Глухие рыдания.
- Ирэн, я обещаю. Но ты точно выйдешь раньше меня! Если найдешь моих сестер... дочерей лорда Эдварда Таррента, скажи им: их сестра Ирия ни в чём не виновата!..
- Обещаю! Но меня никогда не выпустят!..
Заскрипевшее окошечко явило лимонно-желтую постную рожу. Новую.
- Бери еду и воду. И кончай орать! - расщедрилась на непривычно длинную фразу очередная грымза в сером балахоне. Эти... дамы менялись уже раз пять или шесть. Очевидно, чтобы не успели сговориться с узницей. - Еще раз заорешь - переселишься в подвал! К голодным крысам.
Крысы уже не страшны. Люди - куда хуже!
- Связанная по рукам и ногам, - напомнила подробности монахиня. Не иначе - с той, первой, вместе сочиняли. - Через денек-другой то, что от тебя останется, из подвала и вынем! - Мымра расхохоталась, довольная собственной шуткой.
Девушка быстро приняла у сушеной воблы кашу, хлеб и кувшины с водой. Грязную заберут позже.
И облегченно вздохнула, когда окошко захлопнулось. Удостаивать такую ответа - много чести. И подобной серой мыши Ирия еще пыталась что-то объяснять? Да лучше всю жизнь молчать!
Когда-нибудь дочь лорда Таррента сроет этот монастырь! На Птичьем Острове будет симпатично смотреться рыбацкая деревня. Раз уж сад здесь не разбить - слишком холодно.
Особенно - ночами. Когда прочь бежит сон. И не дают покоя прощальные слова матери. Причем - еще не самые жестокие.
... - Я никогда никого не предавала.
- Ты в этом уверена?..
Почему "сестра Валентина" бросила напоследок именно это? Тогда узница решила: чтобы оставить последнее слово за собой.
Откуда же взялись сомнения потом? Ведь Ирия и в самом деле не предавала! Никогда и никого.
2
Сад...
Розы - алые, белые, золотые, синие. А еще - фиалки, крокусы, хризантемы, астры.
Вечнозеленый сад, а в центре - древнее святилище. В сияющей радуге прохладных фонтанов.
Лучезарный алтарь богини Любви. Самой светлой и доброй - среди Живущих в Светлом Ирии. И самой жестокой. Ведь нет ничего страшнее оскорбленной любви...
...Тает столь явственный аромат роз. Мерцает призрачный свет.
Бледный силуэт у серой стены. В тонкой руке - лунная свеча. А сквозь всё это - грязный обшарпанный камень.
Старые знакомые.
На сей раз Ирия даже не испугалась. А думала - здесь только местные невинно убиенные рано или поздно в гости заявятся.
Ну и пусть бы приходили. Лучше привидения, чем никого. Сходить с ума - так сходить. Можно подумать, сады и фонтаны снятся узникам в здравом рассудке...
Единственный призрак, чье появление действительно расстроит, - Анри Тенмар. Его призрачная тень убьет любую надежду. Если он здесь - значит, той злой весной ледяные воды Альварена сомкнулись над ним навсегда...
А так думать нельзя. Почему храбрый черноглазый герой не мог выжить? Пусть в ледяной воде, пусть с раной в груди?
Хочется верить в чудо. И сейчас - сильнее, чем когда прежде.
Если так бывает - значит, и Ирия выживет! Анри преодолел ледяное, гибельное озеро. А она - ледяные, не менее гибельные стены хищного аббатства.
Ирия выдержит. Должна же быть в этом мире справедливость!
- Здравствуй! - кивнула живая девушка призрачной. Садясь на жесткой постели и кутаясь в единственное одеяло. То самое - из грубой шерсти. Постирать бы его, да замены нет. Пока высохнет - околеешь. А замерзать лишний раз - совершенно незачем. Ни пока оно сохнет, ни сейчас. - Добро пожаловать. Извини, угостить нечем.
- Так уж вышло, не крестись,
Когти золотом ковать.
Мерцающая фигурка медленно заскользила по воздуху. Приближаясь к Ирии.
- Был котенок - стала рысь,
Мягко стелет - жестко спать...
- Ты хочешь о чём-то предупредить? Да?
Дочь Лорда вскинула руку - правую. В левой - бледно-золотистая свеча. А на указательном пальце - старинное кольцо с гербом. Хищно сверкает червонным золотом.
Ирия никогда не жаловалась на зрение. Но то ли тусклое мерцание слабо разгоняет мрак, то ли еще что причиной, только герб не разглядеть.
- Колечко-колечко, возьми человечка, - пропела девушка-призрак.
Что за камень? Черный такой? Помнила же Ирия название... Почему сейчас забылось?
Черный? Только что был алый рубин!
- Убьешь человечка - получишь колечко...
Вроде бы и бояться сейчас нечего. Так почему холодный пот прошибает? До самых костей. В холодном, между прочим, помещении.
Простудишься на самом деле - кто лечить станет? Призрак? Ухаживать здесь некому. Да и лекарств никто не даст. Они дороже жизней всех заключенных вместе взятых.
А мысли лихорадочно мечутся. Какого еще человечка? Полину? Леона? Роджера Ревинтера? То есть теперь он - виконт Николс, чтоб ему сдохнуть!
А может - короля Карла? Ого, размахнулась!
И что зловещего в кольце? Что оно символизирует? На гербе - пиратский череп с костями? Или замужество с седоусым чёрным вдовцом? Уже уморившим пять жен?
Да всё не так страшно, как мерзлое аббатство. И любой седоусый - смертен.
А великие чернокнижники из легенд только там и существовали. Сотни лет не пройдет - и Алексис Зордес-Вальданэ запросто превратится в жуткого черного мага. Продавшего душу самому Темному. И теперь обреченного на вечное проклятие. Ну и вследствие этого - пьющего по ночам кровь девственниц и младенцев.
А его жена - красавица Кармэн Ларнуа нир Вальданэ - станет в этой крови купаться. Чтобы навсегда остаться молодой.
После легенды о святой Амалии уже ничто не удивит.
Так что за кольцо?
- Помощь принимай - сестру не отдавай, - пропела дева-привидение, шелестя светло-зеленым платьем.
Зеленым? Его цвет уже почти не разобрать. Всё бледнее силуэт, тише голос...
- Подожди! - в отчаянии вскрикнула Ирия.
Какую сестру? Эйду? Иден? Кати - сестра лишь на словах...
Кому не отдавать? И кто вообще вздумает предлагать эту "помощь"?!
- Что ты имела в виду? Какое кольцо? При чём здесь оно? Кому не отдавать сестру? Как мне отсюда выбраться?! Ответь!..
- Не ошибись. Открой окно...
Миг - и призрачная девушка исчезла. А келья вновь погрузилась в печальный мрак.
3
Еще несколько мгновений Ирия сидела на месте. Успокаивая бешено колотящееся сердце, обнимая руками колени, привычно кутаясь в одеяло.
А потом - проворно вскочила - взлетела! И метнулась к окну.
Задвижку нащупала инстинктивно. За пять недель в этом кошмарном месте тело изучило узилище - до мелочей. Захочешь - не промахнешься.
Полная луна - ярче чахоточного румянца. Вмиг высветила все закоулки.
Узница отшатнулась от окна - сама не зная почему. И тут же выругала себя - дурой и похлеще.
Кто тебя увидит, истеричка? Кто вообще станет бродить по острову под окнами аббатства? Да еще - ночью? Зачем?
Какого идиота понесет сюда добровольно?
А с берега узниц - тем более не разглядеть. Какая луна - костер в светлую ночь не поможет!
Прильнув к ледяному камню щербатой стены, девушка осторожно выглянула в окно. Конечно же - никого там нет.
Пока шарахалась от безвинной луны - выпустила из рук одеяло. Теперь оно скользит на пол. А ледяные лапы ветра ласково прошлись по плечам и шее.
Ирия поспешно наклонилась за импровизированной накидкой.
И с озера донесся еле слышный плеск воды...
У узников до предела обостряются зрение и слух. В книгах. Сама такое писала...
Ирия очень внимательно прислушалась - не веря самой себе. Нет, не померещилось! К берегу сейчас подплывает весельная лодка. С правой от камеры стороны аббатства...
Выпрямилась узница с трудом. Ноги ослабели как у больного лихорадкой. Да и трясет не меньше.