В отцовском поместье всегда было тепло. Что в родовом, что в подаренном с барского плеча старым Драконом.
А в особняке южанина-мидантийца Мальзери царит ормхеймская стужа. Или даже бьёрнландская. Не хотел бы Констанс здесь жить. Даже за графскую корону и все богатства семьи почти всесильного Регента.
Слуги... Дома они улыбаются искренне. А здесь напоминают те же статуи. Серый мрамор, серая одежда. И лица - тоже серые.
Серебристые тона хозяйского кабинета даже уже не удивляют. Неуместным здесь кажется только сам жгучий южанин Валериан Мальзери.
Впрочем, в смоляной гриве уже пробивается пепел седины. В соответствии с обстановкой. В тон гардинам.
Интересно, где сыновья? Особенно старший - тот, что весной женился? Строгий отец запер наследника в спальне - вместе с женой?
В гостях они вряд ли. Со дня свадьбы молодые не выезжали ни разу. Правда здесь удивляться нечему. Илладийки - вообще странные. Почти дикарки.
Загадочную илладийскую герцогиню никто не видел со дня бракосочетания. Зачем она вообще вышла за белобрысого Юстиниана? Стареющий герцог - хоть красавец, а его наследник пошел в мать-северянку.
Об этой истории стоит написать балладу. А что? Молодая красавица воспылала страстью к немолодому герцогу. И приняла предложение его сына, чтобы только быть чуть ближе к своей неразделенной любви!
Заменить имена...
Или - запретная любовь? Свадьба младшей сестры с возлюбленным, старшей - с чудовищем? Красавицы навек скрыты от глаз людских. И никто не ведает об их дальнейшей судьбе. Одна - в монастыре, другая - в доме холодного, жестокого свекра.
Что лучше? Или оба сюжета? Констанс обязательно увековечит их... Или сначала дождется счастливого окончания настоящей истории? Баллад с плохим концом хватает и так.
Или сначала написать, как видится? А потом создать еще один сюжет? Имен хватит.
Решено!
А пока - займемся делами. Теми, что делают все. Раз уж теперь приходится.
Раз уж без них невозможно выжить.
2
Марк фехтует не хуже Эверрата. Будучи младше года на два-три.
Андроник - однозначно не дурак. Раз отправил шпиона в дом врага под видом учителя языков, а не мастера клинка.
- Роджер, ерунда! - широко улыбнулся восемнадцатилетний мастер. - Тебя просто неправильно учили. Я уже вижу, где ошибки. Приходи почаще - я тебя за месяц переучу.
- И кто из нас считается учителем? - попытался улыбнуться Роджер.
Сердиться на Марка невозможно. Солнечный мальчик.
Но на себя-то - можно.
Парень начисто лишен высокомерия - даже странно, что такое бывает. Тем более в Квирине.
Зато сам-то ты - кто? Правильно, неуклюжий щенок-переросток. Так и не стал взрослым псом. Не говоря уже о волках.
- Предлагаю перекусить, - Марк вскинул рапиру вверх. Вышло бы картинно... если б не широкая, искренняя улыбка. - Кстати, как тебе стадион?
- Да ничего. - "Ученик" выше совсем ненамного, но шаг в шаг с ним поспеть непросто. - Непривычно.
- Еще бы! - еще одна солнечная улыбка. - У вас положено тренироваться либо дома, либо в армии. Правильно?
- В общем-то, да, - против воли рассмеялся Роджер.
Где же рыбе догадаться, что сухопутных удивляет не цвет воды, а возможность в ней дышать? Отпустил бы самый мягкосердечный эвитанский отец свою дочь на общественный стадион? Зная, что там - вперемешку дамы и кавалеры? Без присмотра дуэний и даже без служанок.
Отпустил бы туда Эдвард Таррент Ирию, не говоря уже о... других дочерях? А покойный герцог Алехандро Илладэн - Элгэ? Или покойный Фредерик - принцессу Жанну?
Впрочем, последняя попала бы на стадион так или иначе - тайком. Как и во множество других мест. Только отвернись.
И других бы с собой утащила.
Лет в десять Роджер был в Жанетт почти влюблен. Пока об этом не догадался отец. Больше во дворец он Джерри не брал.
- Кстати, я ничего не путаю: твое звание - капитан?
- Да, только оно - купленное. Так же как и лейтенантское. Я слишком поздно поступил на службу - в девятнадцать, а не в шестнадцать. Отец не хотел, чтобы я в таком возрасте шел в корнеты.
- Спросить, почему так затянул, будет бестактно?
- Да нет. Я собирался в Академию, но... не сложилось. А какой из меня офицер, можешь догадаться.
- Роджер, не обижайся, но офицер из тебя такой же, как и вообще военный. Ты просто не на своем месте. В этом всё и дело.
Конечно, не на своем. Он с рождения не на своем. Чужие команды, чужая воля, чужие поступки. Свои только мысли. Но кому какое дело, о чём думает запятнавший себя очередной мерзостью негодяй?
- Знаешь, сейчас у тебя выбора нет, но потом... я бы на твоем месте все-таки оставил военную службу. Не поздно ведь еще. Поступил бы в Академию. Например, в нашу - Сантэйскую. Не Мидантийская, конечно, но всё же...
Забавно. Куда бы ни попадал Роджер - везде если и появлялись друзья или приятели, то обязательно младше годами. Серж, Марк. Ровесник Алан - исключение.
И какая же Ревинтер бесполезная бестолочь - если все они так и норовили его опекать?
- А ты, Марк? - поддел очередного "покровителя" Роджер. - Точно знаешь, где твое место?
- Я ведь тебе уже говорил, - вновь спокойная, уверенная улыбка. Роджеру таким не стать и в сорок. Даже если невесть каким капризом судьбы доживет. - Через полгода истечет срок, данный мне приором михаилитов. Я приму послушничество. А через год - принесу обет.
Да, говорил. Не говорил лишь - зачем. Для чего умному, красивому, талантливому патрицию из высшего света Сантэи идти в монахи? Ему-то чего не хватает?
- Мое место - на войне, - продолжал Марк. - Я это знаю. Но война должна быть справедливой...
Таких не бывает!
- ...а что справедливее веры в Творца?
Во имя веры триста лет назад был дотла выжжен Лиар. И монахи там шли бок о бок с наемниками и мародерами. Стройными рядами. А иногда - толпой. Озверевшей.
Да, служители Творца не грабили и не насиловали. Просто убивали иноверцев. Разными способами. И нередко - медленно и изощренно. Давали время раскаяться и уверовать правильно. Ты таким хочешь стать, Марк?
Впрочем, понятно, что ответит добрый и наивный парень. Что ты, Роджер? Разве михаилиты кого-то пытают? Где ты такое слышал? Если кто и распускает слухи об Ордене святого Михаила, так это те самые пыточных дел мастера - леонардиты.
Да нет, нигде не слышал, конечно. Просто жаль парня. Жизни еще толком не видел, а уже рвется от нее отказаться.
Сам Роджер о таком никогда не думал. Хоть, возможно, как раз для него монастырь и стал бы выходом. Книг там вдоволь.
Может, недостаточно верил? А потом не хотелось приносить в дар Творцу собственные грехи. Больше-то ничего не осталось. А то как грешить - так сам. А как отвечать - так напару с Творцом. Заручившись его покровительством.
Да и будь Творец действительно так милостив и справедлив, как говорят церковники, - давно уже остановил бы Ревинтеров. И войска карателей - два года назад. Да и леонардитам с амалианками мало бы не показалось.
А вот здесь Роджер - опять неправ. Потому что у каждого есть еще собственная воля. Священные Свитки надо внимательней читать.
Есть. Или должна быть. И Творец - никому не нянька.
А за мыслями о вечном Роджер совсем забыл, что припас для Марка сюрприз. А ведь даже репетировал, как именно вручит.
- Кстати, пока ты еще не в монастыре. - Небрежным жестом вытащить из медальона записку. А куда еще ее сунуть? В рукав рубашки? Так тунике рукава не полагаются. Особенно в такую жару. - Это тебе.