И не воевали с Мэндом примерно столько же. Если не дольше. Под угрозой отлучения от церкви. Мэнд триста с чем-то лет назад спас Патриарший Престол. И получил тогда защиту Церкви. Аж до Второго Пришествия Творца. А оно уже наступало лишь по верованиям сектантов.
Костер зажигать нельзя - даже с дымом, стелющимся по земле. За ужином - сухари и вяленое мясо - Грегори поделился решением с товарищами.
Вит - надежный друг, верное плечо - согласился без колебаний.
Белла - на удивление - тоже не стала спорить. Признала разумность доводов? Или ей всё равно - лишь бы вместе? Хоть в Бездну.
Или после сгоревшей деревни девочка успела раскаяться в побеге. И теперь просто хочет обратно к маме. Поскорее!
Но из гордости не признается. Ни за что.
Немного тревожит лишь Леон. Вит вкратце поделился историей невезучего юного лорда. Парень успел хлебнуть горя и предательства полным черпаком. Неудивительно, что за всё время даже ни разу не улыбнулся. А во взгляде - столько затравленности.
Его отец был добрым, мягким человеком. А мальчишка и вовсе - испуганный зайчонок. Будто его и здесь могут предать. Ладно, сам Грегори и Белла - их Леон не знает. Но уж выходившему его Виту мог бы и доверять. Тот парня с Грани вытащил.
В третьем часу пополуночи принц осторожно растолкал Вита. Арабеллу, несмотря на ее протесты, решили к караулу не привлекать. Ни сегодня, ни потом. А о раненом Леоне и речи не зашло.
2
Утром Витольд дико винился, что согласился уступить дежурство Леону. Поддался на "я всё равно заснуть не могу".
Винился - потому что юный лорд Таррент исчез.
Белла предложила версию первой: струсил и сбежал. Грегори, может, и согласился бы - если б не абсурдность подобного. Они едут не в бой, а искать своих для совместного побега в Мэнд. Избежать опасности в одиночку - еще труднее, чем вчетвером. Особенно, если разбираешься в походной жизни на уровне Леона Таррента.
И беглецы не в положении преследуемых. Едут, скрываются, обходят посты. Это же не та сумасшедшая скачка из Эвитана, из которой Грегори запомнил лишь постоянную тряску, боль и вечную багровую тьму в глазах. Сначала было еще чувство вины, что ты - обуза, которую надо везти, кормить с ложки, поить, перевязывать, переодевать. А потом ушло и это - остались лишь агония и беспамятство. И БОЛЬ. Даже жажда умереть прошла. Потому что Грегори уже не сознавал - жив или мертв.
- Решил, что будет нам обузой, дурак! - расстроился Вит.
- И трус вдобавок! Бросил нас спящих! - гнет свое Белла. - А если бы нас сонными перерезали?
- Ладно, едем по следу, - вздохнул Грегори. - Может, еще успеем перехватить. Пока ни во что не вляпался!
3
Дочь совершила глупость, сбежав с возлюбленным. И оказалась умнее и удачливее всех. Особенно - загнанной в угол матери и мечущегося в бешенстве брата. Не говоря уже о перепуганной, совсем сникшей Элен.
Об этом замке Кармэн прежде только слышала. Да и то - мельком. Она вообще мало где успела побывать на родине матери и дяди. Только в Арганди и в столице. Это Анна Ларнуа выросла в Аравинте. А вернувшись сюда, часто гостила поочередно у всей дальней родни. Хоть за годы изгнания те о "своей принцессе" и не вспоминали.
Только слуги. Старый конюх растроганно назвал Кармэн "дочерью малышки Анны". Жаль, у него нет власти помочь.
Всё кончено, Кармэн. Ты не уберегла почти никого из доверившихся тебе. Особенно - сына. Живыми вырвались лишь двое - и то не благодаря, а вопреки твоей воле. А уж тем, что одна из спасшихся - твоя дочь, ты до конца исчерпала отведенный тебе запас удачи. Ты всегда его расходовала щедро - вот и не осталось ничего для сына. Все победы и поражения, взлеты и падения завершались в твою пользу - до самой смерти Алексиса.
Потом... потом удалось вырваться, выжил Грегори, судьба сохранила Анри. Повезло - в последний раз.
А вот попытки играть в политику кончились крахом. Интриганка из тебя - не лучше, чем из матери... Могла бы хоть это взять от отца!
Увы, ты сама, Анри, Грегори... кто вы против Бертольда Ревинтера и Валериана Мальзери? Даже против предателя Всеслава Словеонского. Судьба бросила карты - и те, кто привык драться с открытым забралом, проиграли. Вчистую. И себя, и других.
Теперь осталось лишь молиться. Чтобы Грегори и Арабелла (тоже интриганы те еще!) не вздумали сдаться Эвитану. Надеясь выкупить жизнь родных и друзей.
Пусть догадаются скрыться - где-нибудь подальше. И ни в коем случае не лезут мстить.
Кармэн с трудом поправила волосы - в самой простой прическе. Теперь их трудно даже нормально расчесать. Руки слушаются паршиво. Неподъемные, рассчитанные на солдат цепи действительно мешают. И в таких же оковах - все дамы. Даже хрупкая Элен.
Когда-то Гуго Амерзэн угрожал темницей тринадцатилетней девочке. Взрослой женщине это тоже оказалось едва по силам. Несмотря на все тренировки в Вальданэ и Арганди.
И лучше не представлять, в каких условиях держат Виктора и других мужчин. Такие враги и еле живого дядю наверняка заковали. Кармэн не видела своих три дня. А тюремщиков расспрашивать бесполезно. Сердце говорит, что сын жив. Только бы не лгало! Хоть оно. Сердце матери ведь и Беллу упорно считает живой. А так ли это?
Не думай! Пока есть надежда - ты жива.
Увы, побег - невозможен. Их некому спасать. А Эрик Ормхеймский будет здесь со дня на день. Брат по отцу. Примерно такой же, как Гуго - дядя.
Кармэн подавила тяжелый как оковы вздох. Не хватало еще сильнее напугать Элен. Девочку, да и многих других, спасает от отчаяния лишь мужество предводительницы. Так уже было.
Значит - терпи, Кармэн. Улыбайся! На первом балу - среди ненавидящих лиц. На сотнях других балов - где твой муж танцует с другими. При дворе - в окружении родовитых гадюк. На открытой всем ветрам равнине - с погоней за плечами.
И в плену.
Тем более - один шанс есть. Мерзкий до тошноты. После такого Анри даже в глаза не взглянуть. Никогда.
Но Виктор должен жить. Так какая мать осудит герцогиню Вальданэ? Значит - выбирать не приходится. Приходится молиться, чтобы всё получилось.
И значит - Кармэн должна быть красивой. К приходу Эрика Ормхеймского. Ее сводного брата.
Ничего, принца Гуго когда-то родство тоже не останавливало. Не та семья. Нормальным среди них был только дядя Арно. И Грегори.
Почему двадцать три года назад Кармэн воткнула ту шпильку в ухо "дядюшке" Гуго, а не себе? Он ведь всё равно выжил. В очередной раз...
Глава одиннадцатая.
Аравинт.
1
Вернуться им удалось недалеко. До очередной разоренной гуговскими мародерами деревни.
Первой этих всадников заметила Арабелла. И Грегори в очередной раз от души выругал себя - дубину стоеросовую.
Лошадей пришлось оставить в лесу, чтобы пробраться сюда незамеченными. И это - и хорошо, и плохо. Примерно поровну.
Хорошо - ибо уйти теперь верхом не удалось бы и Арно Ильдани с Алексисом Зордесом, не то что троим бестолочам. А лошадей спрятать - сложнее, чем всадников.
Плохо - потому что теперь всё зависит от того, обнаружат их или нет. Не замяукала бы переметная сума. Бежать пешими от конных - это даже несерьезно. А уж от пуль...
Грегори кивнул на ближайший дом. Полуобгоревший и промокший под недавним дождем.
Черные стены с голыми дырами окон, прогоревшие остатки кровли. У порога - выбитая дверь. Лишь слегка обугленная по краям. Странно.