А кроме Жанны в живых остался лишь брат. Да и с тем они вряд ли еще хоть когда-нибудь увидятся! Элен никому не нужна, и на нее всем плевать! Если бы это она сбежала вместе Арабеллы - никто б и не заметил.
Эленита жалобно всхлипнула. Что, конечно же, осталось незамеченным - и Кармэн, и графиней Берри. Да и прочими...
Конечно, кому какое дело до какой-то там баронессы Контэ? Хоть залейся она слезами! Вот если бы разревелись Элгэ или Александра - тогда другое дело, но их здесь нет.
- Элен, милая, - Берри все-таки соизволила положить полную руку ей на плечо. - Не убивайся так - никто тебя не винит.
Так, значит, теперь страдать можно - только если тебя обвиняют? А что ты одинока, напугана, на тебя только что наорал любимый человек - это всё ерунда? А что у Элениты еще и пропала лучшая подруга?
А ведь Арабелла и в самом деле где-то - одна-одинешенька! И ей наверняка грозит опасность... Или...
Нет, не могла она умереть, не могла!
Элен разрыдалась еще горше.
Глава третья.
Аравинт.
1
Серое небо - первое, что он увидел, когда открыл глаза. Серое, унылое небо, затянувшее светлый лик сплошной вуалью набрякших неотвратимым дождем туч.
У беглеца еще два дня. За это время ливень может прекратиться. И тогда Грегори Ильдани успеет высушить порох.
Кто придумал, что за гранью жизни лежат Светлые Сады или Бездна Вечного Льда и Пламени? Смерть - это просто непроглядное серое марево. Безысходно-унылое и беспросветно-серое. Отрезающее от мира живых бесконечной стеной дождя. А тот начисто стирает все следы.
Что скажут летописцы о Грегори Ильдани? Да ничего. Раз уж они его отца-героя успели обозвать "мятежником против законной власти"...
Да и чего стоит сын великого Арно Ильдани? Не герой, не полководец. Дай ему даже сотню людей - он и командовать толком не сумеет. Даже Виктор - лучший принц. Судьба походя наградила недостойного. А потом осознала ошибку - и отняла всё. Вместе с жизнью. И не только его собственной.
Выражение "промок до нитки" - уже не про Грегори. Кажется, он сам давно превратился в воду. Ледяную. Бывший мятежник и узурпатор поежился - и тут же обругал себя слабаком и нытиком. Арно Ильдани и внимания не обращал на такие мелочи.
Можно попытаться укрыться в какой-нибудь крестьянской скирде. Вот только никаких скирд и крестьян поблизости нет. А деревья не спасают...
Как же им, наверное, тоже холодно и сыро!
2
Говорят, капля точит камень. Так что такое для дождя шалаш из веток? Были бы они хоть хвойными - как в Лиаре! Но в Аравинте ни ели, ни сосны не растут.
- Леон, костер жив! - Витольд, пригнувшись, влез в шалаш с дымящимся котелком наперевес. И лыбится неизвестно чему. Нашел повод!
Лорд Таррент горько вздохнул. Больше травяного настоя на пустой желудок - пусть хоть сто десять раз горячего! - хочется только вылезти к упомянутому костру. Для проверки его "живости".
- Выпей - хоть согреешься! - Вит накинул на Леона запасной плащ. Тоже сырой.
Армия беспощадно точащих ветки капель сочится сквозь щели. Пикирует на уже и так промокших путников, на служащие подстилкой ветки. И на порох наверняка - тоже.
Хотя появись здесь враг - Леона сейчас можно брать голыми руками. Да хоть убейте! Только дайте сначала высохнуть и отогреться! И накормите чем-нибудь горячим...
Зашуршали прошлогодние листья - Вит пристроился рядом.
- Ничего, скоро ближайшая деревня. Там скирды с сеном будут.
Скирды - это хорошо. Скирды внутри сухие... Там не м-м-мокро и не х-х-холодно!.. Наверное.
- Мы в Аравинте, Леон! - Тервилль на своей земле действительно оживляется на глазах.
Вот только юный лорд для себя никакого повода скакать кузнечиком не видит. Третий день льет взбесившийся дождь - в этом хваленом, якобы теплом Аравинте! А Леон здесь без эскорта, без палатки, без нормальной еды! Не сухари же таковой считать. Размокшие! И столь же размокшее вяленое мясо.
Дождь барабанит по ветвям деревьев, по оставшейся позади реке, по промокшим веткам шалаша. Заливает костер, одежду, порох... прошлую жизнь!
Любоваться детской радостью Витольда невыносимо! Хочется наорать, брякнуть что-нибудь обидное, стереть с его лица эту кретинскую улыбку! Ирия в детстве улыбалась так же - когда обгоняла брата в лихой скачке "вон до того холма". Сестры больше нет, нет отца, нет и дороги в родной замок! Ничего уже нет.
Это Витольд возвращается домой. А Леону суждена лишь горькая участь вечного изгнанника! Отщепенца. Обреченного до конца дней своих тосковать о прежнем потерянном счастье! Об украденной у него жизни...
И вряд ли Леон хоть на миг сомкнет глаза в эту ночь. В такой-то промозглой сырости! И в холоде! Хуже только в тюрьме. Или в каком-нибудь северном монастыре...
...Очнулся он резко, внезапно, с захолонувшим сердцем.
И первое, что увидел, - бледное, встревоженное лицо Витольда. Ночи в Аравинте - темные и в Месяце Заката Весны. Чернильно-непроглядные. Так почему же друга видно так отчетливо? И что это за багровые отбле...
- Леон, проснись. Зарево над лесом. Совсем близко!
3
Дым на горизонте оптимизма не внушает. И как напоминание об очередной вине в гибели невинных людей, и как помеха в пути. Мародерам в плен не сдаются - сдаются военачальникам. А значит - дым придется объезжать. И не вмешиваться ни во что. Читай: не пытаться спасти мирных жителей. Потому что труп ставшего причиной войны принца должны видеть не только перепившиеся грабители.
И подтвердить, что видели.
Раскисшая дорога, серое небо, унылая морось дождя. И черные клубы дыма! В Ильдани часто жгли костры. И в Аравинте.
Ну чего застыл, езжай!
Путь до пылающей деревни показался раз в десять длиннее, чем от Ильдани до Лютены. Дым усиливается, а промозглый ветер доносит явственный запах гари. Конь встревоженно замотал головой - почуял соплеменников. Ничего, в деревню въезжать нельзя в любом случае, а издали его никто не услышит.
Вот только... рановато ты волнуешься, друг каурый в яблоках. А значит, ветер в лицо - не самый удачный вариант. Потому как означает - подъезжай, кто хочет, сзади.
Развернув коня, Грегори осторожно пустил каурого по своим следам. Конь забеспокоился сильнее. Так и есть, а жаль...
Враг - если это он - едет теперь навстречу.
4
"Враг" даже толком не маскировал следы. То есть пытался, конечно. Но во всём цветнике Кармэн в воительницы годилась одна Элгэ Илладэн. А Арабеллу отец не слишком-то и учил. Предпочитал тратить время на тренировки сына и той же Элгэ. Лучших. Потому что - какая из Беллы напарница Виктору?
Но на что годен сам Грегори - если за ним уже четыре дня след в след едет девчонка? Пусть не салонная барышня, но всё же - дочь герцога, воспитанная в мирном поместье.
За сыном лучшего полководца Эвитана. Олухом, совершенно зря удостоенным звания лейтенанта!
Потому и конь так расплясался - гривастую подружку узнал!
Белла - в мужском наряде, при шпаге и пистолетах. Волосы - под мушкетерской шляпой.
Выглядит решительной, уверенной и абсолютно несговорчивой. Темный и все змеи его!
Грегори едва не расхохотался - сам над собой. Впору поздравить себя с очередным "достижением". Вполне достойным предыдущих. Достойно их венчающим.
Ну что предпочитаешь, Грегори Ильдани? Сдаться эвитанцам вместе с девушкой? Или силой отконвоировать ее назад?