Хуже, что больше заснуть не удастся. Потому как в дурную голову лезут... лучшие в подзвездном мире воспоминания. О некоем «капитане», что притворяется спящим за четыре кровати от Тенмара.
Этого мерзавца Анри узнал бы везде. Увы - только в лицо. Не по имени.
Думал, просто один из лейтенантов. Оказалось - сынок Ревинтера. Младшенький. Где-то за это время раздобыл титул виконта Николса. Не иначе - троюродный дядя очень вовремя умер.
Глава восьмая.
Эвитан, Лиар. 2992 год от прихода Творца, конец Месяца Рождения Весны.
1
... - Я не умею плавать! - обреченно прошептала Эйда.
Ничего удивительного. Дворянских девушек редко учат даже держаться на воде. Это Анри десять лет провел при дворе Ильдани. И позабыл традиции, в которых вырос.
«Эйда - красавица. А у Ирии самые зеленые в подзвездном мире глаза...»
Отцовская любовь преувеличивает. Красавицей Тенмару не показалась ни одна из худеньких, хрупких девочек. Он даже обратился к более хорошенькой «Эйда». И уже потом разглядел отливающие изумрудной зеленью очи.
Теперь Анри их больше не спутает. Эйда - тихая, пугливая как мышка. Ирия - бешеный зеленоглазый сорванец.
«Ирий» - мир, покой, светлая обитель праведников. Судьба посмеялась над Эдвардом, назвавшим так дочь. Высшие силы, если они есть, вообще часто смеются над смертными.
- Бесполезно. Мне тоже не доплыть, - серьезно заметила Ирия. - И я не брошу Эйду одну!
Будто Тенмар просил кого-то бросать!
Младшая покровительственно обнимает старшую за плечи. Впрочем, Ирия - выше. И сильнее.
Солдаты ломают дверь.
Анри с дикой, звериной тоской отчетливо понял, что сейчас придется сделать. Девочкам не доплыть, ему их в одиночку не защитить. Значит - прежде чем умереть, он должен...
Самое жуткое: младшая тоже всё поняла правильно. Быстро развязала ворот, открывая шею. Потом так же молча взялась за шнуровку на платье сестры...
А та онемела от ужаса. На снеговом лице живы лишь огромные глаза затравленного олененка.
Кто для нее сейчас страшнее? Солдатня за дверью? Чужой весь в крови офицер? Родная сестра?
Или девочка просто не верит, что всё это - правда? Всё - на самом деле!
Анри дал бы разорвать себя на куски, чтобы прекратить всё это!
- Поцелуй меня, пожалуйста, - попросила Ирия.
Он понял, конечно. Где тут не понять? Никогда прежде не целовал четырнадцатилетних, но ей дольше не прожить. Это ее последний день.
Как и его. Будь всё проклято!..
Ее губы пахнут осенней полынью? Или так только кажется? Горький, пряный аромат. Полынь, сосновая хвоя, листья брусничника...
Чувствует ли она хоть что-то? Или просто хочет почувствовать?
Сам он ощущает лишь горький вкус вина из последнего кубка смертника. Дикие цветы на скале... по ним скользит взгляд сорвавшегося в пропасть... Скользят под руками камни, осенним огнем горят астры... Закат...
Ирия отстранилась первой.
- Теперь - можно, - кивнула она, подталкивая вперед сестру.
Анри должен целовать и ее? Вот уж кому это совершенно не нужно. В отличие от Ирии, Эйда кажется совсем ребенком. Если она и мечтала целоваться, то уж точно не с первым встречным чужим обросшим мужиком. Почти вдвое ее старше.
Но младшая спокойно и обреченно пояснила, доставая кинжал:
- Давай на счет «три»: я - себя, ты - мою сестренку. Она сама не сможет, да и промахнется.
И вполне со знанием дела нацелилась себе выше ключицы...
- Стой! - таким ледяным тоном Анри приказывал только в бою.
Есть вещи, которые человек сделать не может!
- В воду - быстро, обе!
Он успеет подхватить Эйду. Ирия не утонет - эта девочка сильнее, чем сама думает.
Солдаты вышибут кованую железом дверь - через несколько минут. Беглецов расстреляют из окна или с лодок. Но дочери Эдварда солдатне не достанутся!
А просто хладнокровно заколоть их Тенмар не способен. И считайте его трусом сколько угодно.
Не способен - пока есть хоть один шанс! Даже призрачный - как те астры и закат...
Ирия, не колеблясь, потянула Эйду к окну. А та вдруг вырвалась из рук сестры. С неожиданной силой отчаяния. Так бывает...
И ринулась к двери.
Рассудка лишилась? Очень даже возможно!
- Мама! - пронзительно закричала несчастная девчушка. - Мамочка!..
Дверь вылетела бессильным куском дерева. В проеме выросли сразу трое врагов. А за ними - сплошное сине-белое марево мундиров! Ревинтеровцы, чтоб им! Побитый молью шакал Бертольд решил урвать кусок. Пока не отобрали...
Анри едва успел заслонить обеих девчонок. Теперь - только задержать солдатню! Вырвать у смерти минуты - чтобы Ирия доволокла до окна насмерть перепуганную сестру.
Осуждать Эйду нельзя: любая лань обезумеет от ужаса - если загнать ее на псарню. Но у Ирии только сердце львиное, а руки - по-девичьи слабы.