В коварных лунных бликах - яростная черная тень. Заслонила стену. Мотнула головой на длинной шее, колыхнула волосами...
А еще одна - на полу.
Твари Темного теней не отбрасывают!
Почему Леон сразу не взглянул на пол? Потому что... боялся отвести взгляд?
- Ири!
Наваждение ушло, зато нахлынул стыд - мучительный, яростный.
Это просто Ирия. А не то, что невесть с какого перепугу померещилось.
Вот именно - с перепугу. Позор! Разве мужчина смеет - бояться? Да еще женщину? Ведьму - да, но сестру?
- А ну отойди. Или я твоей кошке драной последнюю шерсть на голове выдеру!
Ирия - даже такая, как есть! - как назло, ненамного ниже брата. Худощавая, но не хрупкая, а жилистая как банджарон. И на кошку больше похожа сама. Только не драную, а дикую и бешеную!
- Ири, лучше отойди! - юноша чуть отступил назад.
Не драться же с ней! Кулачный бой - не фехтование. Тут Леон определенно сильнее - как любой мужчина. Не бить же Ирию всерьез - кулаком в лицо! Сестра всё-таки...
Лунный луч посеребрил лезвие кинжала. Зловеще блеснувшее в тонкой девичьей руке.
Его кинжал, между прочим! Когда успела вытащить?!
- Когда мы фехтовали в детстве - я всегда побеждала, забыл? - усмехнулась Ирия. - Мне запретили брать в руки шпагу совсем недавно. И с тех пор ты ушел очень недалеко. А кинжал - всё, на чём я тренировалась в последние полгода. Пофехтуем? У тебя шпага, у меня - кинжал. Ставка - жизнь Эйды. Ты хочешь ее погубить, я - спасти! - дерзкая девчонка едко и зло рассмеялась. - Пусть будет Высший Суд! Победит тот, чье дело правое. Разыграем жизнь сестрички?
Она уже смеется вовсю. Только что не хохочет. И в глазах - всё то же ледяное бешенство.
- Проходи! - Леон отступил в сторону. - Иди к отцу. Ты - сумасшедшая, Ири!
Глава третья.
Эвитан, Лиар, замок Таррент.
1
Это глупо и нелогично, но перед дверью отцовского кабинета гнев угас. То ли полутемная лестница показалась с отвычки крутой, то ли воспоминания слишком горько стиснули горло.
Сколько раз в детстве дочь бегала сюда, к отцу. Несмотря на все запреты. Он даже шутил: «Непоседе Ири достаточно услышать «нельзя», чтобы всё сделать наоборот...»
Судьба посмеялась вволю. По уши снабдила бесконечными «нельзя». Непреодолимыми.
Нельзя сбежать из Ауэнта. Нельзя набить морду врагам, что придут за сестрой. Нельзя ее спасти. Нельзя помешать королю вынести тебе смертный приговор - если такое вдруг придет в его не слишком умную, зато коронованную голову.
И нельзя простить отца - потому что не получается...
Когда-то - в начале позапрошлого века или даже раньше - прапрапрадед папы приказал возвести этот замок. Для своей немалой семьи. И выросли четыре башни. Одна для самого лорда, три - для сыновей с семьями.
Постепенно замок разросся. Жить в мрачных башнях стало необязательно. Но для отца Западная - его любимая - после разгрома восстания превратилась во вторые покои.
Лет десять назад папа рассказывал семейную легенду. Когда-то с этой башни бросилась вниз дочь лорда. Того самого, основателя, или другого - предание умалчивает.
Погибла девушка, узнав о смерти любимого жениха. Ирия, правда, в последний год подозревала, что графиня не только потеряла свою любовь, но и обезумела с тоски в этих мрачных стенах. Правда, такие догадки дочь Эдварда Таррента держала при себе. И без того выть хочется!
Еще она слышала в детстве, что иногда, в полночь, здесь появляется призрак покойной. Но ни отец, ни дочь так его и не увидели. Хоть несколько раз специально караулили. Трижды - даже вместе с Леоном.
Наверное, привидение юной графини не любит шумных компаний.
Впрочем, еще говорили, что оно посещает лишь тех, кто сам скользит по грани жизни и смерти. Еще одна выдумка. В Ауэнте никакие привидения не появлялись. Как и в аббатстве святой Амалии.
Как бы там ни было - Ирию давно не удивляет, что с такой башней связана трагическая легенда. Башня Запада, где заходит солнце. Башня Заката... чьей-то жизни! Той юной графини. И много кого еще. Всех, кто прежде ступал по этим каменным плитам. Те люди жили, любили (если им повезло), радовались (хорошо бы!), страдали (вот это здесь запросто). Думали, мечтали, надеялись, верили. И никого из них уже нет в живых. Самый старший из Таррентов - отец...
- Входи, дочка!
Как он угадал, что она - за дверью? Или знал, что «кошмар замка Таррент» заявится обязательно? «Отцовское проклятие и худшая из дочерей» - как он сам обозвал ее больше года назад.
При одном воспоминании бешенство накатило вновь. Альваренской волной. Конечно, лорд Таррент догадался. Если в Башне уже побывала Полина!