Каменные плиты - вот что это было!
- Эти камни - двор. Во сне я не могу с них встать...
Тенмар молчал целую вечность... наверное, минуту или две. Ревинтер даже успел набраться решимости и поднять на врага-собеседника взгляд. Но в полутьме что-то разобрать на лице - не сумел.
- Надеюсь, ты понимаешь, Роджер, что это - не просто сны, - нарушил, наконец, молчание подполковник. Глухим тяжелым голосом.
"Роджер". "Ты". Такое Тенмар позволяет лишь со своими. А сейчас просто пытается разговорить Ревинтеровское отродье. Но как же хочется поверить в иллюзию! Как когда-то - что мама сама упала с лестницы.
А сейчас - ты решил, что тебе вдруг простили не прощаемое? То, что ты никогда не простишь себе и сам?
- Ты действительно при этом мерзнешь или мечешься в лихорадке. Попробуй вспомнить, Роджер: там, во сне, ты - это ты?
Теперь черные глаза прожигают душу. Ревинтер видел такие в детстве на гравюре. Тенмарские глаза... из древних легенд. На старинном гербе Лиара - рысь и волк, а Тенмара - золотой дракон.
Анри Тенмар, ты хочешь помочь глупому подлецу, но что ты знаешь о самом себе? Ты же...
- Нет, я... будто смотрю чужими глазами... - Ревинтер-младший, не выдержав, отвел взгляд... пока не сгорел на самом деле!
И наваждение пропало.
Просто старые книги, в которых копался мальчишка-неудачник... А с Тенмаром он знаком давно. И прежде такое из глаз врага не глядело. Ненависть, ярость, презрение - сколько угодно. Но выжигающее... непонятное нечто?
Выжигающее. Душу... или гниль в ней? Если там вообще еще осталось что-то, кроме гнили...
- Я... будто... - взгляд Роджер больше поднять не пытался. На всякий случай.
Завтра всё будет иначе. Когда кончится эта ночь кошмаров! Она же когда-нибудь кончится?
Он вздрогнул, пытаясь изгнать из памяти... или хоть засунуть в самые дальние ее закоулки...
Огромные фигуры в серых плащах. Капюшоны скрывают лица. В тусклых рыбьих глазах - высохшее равнодушие. Громадные, страшные руки хватают, несут на камни!
Больно!..
Гиганты. Великаны. Всегда молчаливые и неотвратимо безжалостные, как эти камни. Жестокие великаны... нет, великанши!
- Я... я там - ребенок! Мне... - Роджер попытался понять. Честно. - Мне не больше трех лет. А... раньше было еще меньше...
- Трех?!
Глаза Тенмара уже не кажутся потусторонними. И в них больше не горит мрак с древней гравюры. Перед Роджером вновь - только жесткий, непреклонный подполковник эвитанской армии. Но и ему, а не только недавнему непонятному... потомку Тенмарских властителей, сейчас лгать невозможно. Даже нечаянно. Да и незачем уже.
- Трех... Или, может, двух. Но ходить я там умею... и говорить. Сейчас зима... вторая зима моей жизни.
- Роджер, попробуй ответить точно: этот ребенок - мальчик или девочка?
Ревинтер чуть не ошалел от подобного вопроса, но воспоминания оказались сильнее.
Серое платье... Под него так удобно прятать... выбеленную известью игрушку.
Вновь едва не замутило - удержали лишь остатки силы воли. И нежелание предстать перед Тенмаром еще большим слабаком.
- Девочка... - удивленно выговорил Ревинтер.
- Понятно.
Темная амфора - вновь в руках подполковника. Багровое вино льется в две глубокие гладиаторские кружки. Как кровь... сколько ее было там?! Не в жутком мире неведомой девочки, а в жизни самого Роджера!
Багровая, засыхающая кровь на телах и одежде ни в чём не повинных крестьян. Багровое зарево сжигаемых дотла мирных деревень...
"Пусть винят во всём своего лорда", - говорил отец.
Но там, где проходили каратели, уже некому было кого-то винить...
Это он, Роджер, был в числе тех, кто прокладывал путь сквозь Лиар огнем и мечом?! Роджер, что в детстве прочел столько хороших, чистых, благородных книг и дал себе столько бесполезных клятв?!
- Пошли! - встряхнул темными отросшими в Квирине волосами Тенмар.
Здесь любят длинноволосых гладиаторов...
- Куда? - устало выдавил Ревинтер вопрос, не имеющий особого значения.
Если уж на то пошло - сейчас он отправится по приказу Тенмара куда угодно. Хоть добровольно на плаху. А чем эта скамья под статуей Флавиана Первого за плаху не сойдет? Или лучше перетащить к подножию Вареза? Как-никак - языческий бог. Ему положены жертвоприношения...
Анри чуть усмехнулся в полутьме. Будто прочел мысли незадачливого министерского сына:
- Я достаточно пьян, чтобы взяться вас учить.
У самого Роджера уже вовсю шумит в голове. А вот во взгляде Тенмара как раз - ни намека на хмель.
Николс покорно поднялся и потащился за подполковником на середину зала. А оттуда - к противоположной стене. Там развешана целая коллекция оружия - от северных мечей и эвитанских шпаг до кривых ятаганов Востока.
Если Тенмар, наконец, принял решение убить врага... Кто осудит подполковника - когда тот сошлется на крепкое вино и темноту? Ревинтер и сам бы не осудил...
Всего три свечи в линию, между ними расстояние - шаг. Там, в Лиаре, в Амалианском аббатстве, у Роджера тоже был всего шаг - до безвозвратного падения в грязь.
А теперь - куда? В давно и нетерпеливо ждущую Бездну?
Какая холодная рукоять! Роджер едва не вздрогнул вновь. Впрочем, может, в полутьме Тенмар не заметит очередной слабости? Тем более, это давно уже не от страха. Просто по привычке.
Ревинтер-младший давно разучился бояться. И даже сам не понял, когда. Наверное, когда стало почти всё равно - жить или умереть...
А сейчас Тенмар вручил врагу боевое оружие. Значит, себе взял такое же. И значит - убьет.
- Почему сейчас? - хрипло вырвалось у Роджера.
- О чём вы, капитан? - Анри отступил на шаг, принимая боевую стойку.
Как же легко и смертоносно он движется! Не ступает - перетекает... А Роджер еще восхищался Эверратом. Да тот рядом с командиром - неповоротливая черепаха.
Отец говорил, что Анри Тенмар в сравнении с молодым Ральфом - всего лишь рысь против льва. Но лев - давно стар, а крысенышу и когтей рыси более чем достаточно. Одного взмаха хватит...
У Роджера толком никогда не получался ни один прием. И уже не получится...
- Я не выйду отсюда живым, - Ревинтер усилием воли (ее ошметков!) справился с собственным голосом. - Почему вы прямо не говорите мне этого?! Я не заслуживаю даже правды?
- Вы всё-таки боитесь смерти.
Сколько льда в этой усмешке! Отец говорил, что старик Тенмар всегда ухитрялся быть и волком, и змеей, а его сын сам превратил себя в копию прямолинейного вояки Арно Ильдани. Окажись здесь Бертольд Ревинтер - взял бы свои слова обратно. За миг до смерти.
- Я боюсь умереть негодяем, - честно ответил Роджер.
Нет, он все-таки не опустит взгляд. Дрожать - поздно.
- А вы собирались что-то исправлять в этом раскладе?
Хочешь убить - убей. Зачем издеваться? Может, затем, что и в Лиаре убивали быстро - не всех?
Роджер всё-таки уставился в пол. Тот кажется в полумраке серым.
Уставился. И закусил губу, чтобы...
Понял, что делает, лишь когда кровь потекла по подбородку.
- Ладно, подполковник, не будем терять времени? - младший сын Бертольда Ревинтера глубоко вздохнул.
Он уже не увидит рассвета - как и многие там и тогда. А те, кто увидели, - пожалели.
Роджер вполне заслужил закончить свои дни здесь - в мрачном зале, среди языческих статуй. Но хоть не на камнях или в трясине!
- Подполковник, у меня к вам последняя просьба. Не могли бы вы передать моему отцу...
- Капитан Николс, вашего отца я при встрече убью сразу, не вступая с ним в разговоры. Вы готовы?
Роджер обреченно кивнул...
2
Это оказалось даже хуже, чем Роджер ожидал. Он вспомнил не только Эверрата, но и братьев - обоих. И всех, кто за всю его жизнь дрался лучше. А их было много - очень...