- И как ее зовут? - спросил, чтобы хоть что-то спросить, окончательно растерявшийся Кридель.
- Откуда мне знать? Может, и никак. Возможно, там, где она сейчас, имен не дают...
Голос друга дрогнул так, что Серж испугался. Всерьез.
Да что на Джерри нашло?!
Так стиснул пальцы, что костяшки побелели, как у этого крылольва! И губы кусает, а они у него и так... Кровь потекла по подбородку, а Джерри и не замечает.
- Где она?
- Не знаю...
От этой безнадежности в голосе Сержу стало тоскливо. И холодно. Повеяло зимой, стужей, воем волков, ледяными камнями...
Камни-то здесь при чём? Юноша яростно встряхнул головой, отгоняя непонятное, жуткое наваждение.
- Раньше ты не рассказывал.
- Раньше я не знал...
- Погоди, откуда ты вообще об этом услышал?
- От Тенмара.
Теперь уже в голове Сержа закружилась, набирает обороты заклинившая ярмарочная карусель. Расписные кони, резные лодочки, большие крашеные собаки - и без конца, без конца...
- А он откуда взял? Получил вести из Эвитана? Или... давно знал?
- Нет. Серж, как бы тебе объяснить... Я много читал об этом в детстве... не думал, что самому когда-нибудь понадобится. О древней Силе Тенмара. Но я считал, всё это - сказки.
Сила Тенмара? Кто сошел с ума - сам Серж, Роджер, Анри или все трое?
Конечно, сказки!
- Ты бы видел Анри прошлой ночью... Серж, только молчи об этом, ладно? Мне неизвестно, что сам Тенмар знает о себе... настоящем. Но он - не совсем человек, это уж точно.
Бедный Роджер! До чего ж его довели!
Он не выдержал таких потрясений. Да и кто бы на его месте выдержал? Насколько он лишился рассудка? Кто может помочь? Шарль? Только под дулом пистолета, а пистолетов у них нет.
Анри! Надо рассказать ему. Но ведь это он...
- Подожди, Джерри...
По-настоящему во всём, что касается Роджера, можно верить лишь себе. Остальные его слишком ненавидят. Так что пороть горячку - тоже нельзя.
Серж устало опустился на землю рядом с другом. Прильнул спиной к еще прохладному боку гостеприимного льва. Уже, кстати, слегка нагревшемуся. Хотя в этой Квирине не холодно - ни днем, ни ночью, ни летом, ни зимой...
- Роджер, про дочь тебе рассказал именно Анри?
- Да, я ведь уже...
Мог ли Тенмар придумать? Немыслимая жестокость, а он - не жесток. Анри - дворянин, офицер, человек чести!
К Темному демонов и мифическую Силу Тенмаров! Будь Анри "не просто человеком" - сидел бы в плену, как же! Но вот про дочь Роджера... А если подполковник и в самом деле откуда-то это узнал?
- Что Анри еще тебе сказал?
- Что когда мне снятся кошмары - я вижу их ее глазами. Что это она сейчас в Пекле или в Ледяной Бездне!
Кровь все-таки хлынула из вновь прокушенных губ. А Роджер не замечает боли и всё говорит...
Как Анри мог такое сделать?! Рассказать человеку, что его ребенок - в беде, зная, что Роджеру отсюда не сбежать?
Серж понял, что возмущается вслух, лишь услышав слова друга:
- Да какая разница - сказал бы или нет? Она - там, понимаешь? Там, где я так боюсь оказаться снова! Я, взрослый человек!..
- Но ты ведь ничего...
- Серж, даже если б Тенмар не сказал мне вчера ни слова - ничего бы не изменилось! Она не оказалась бы в безопасности! Это не из-за Тенмара моя дочь - в беде! А сейчас... я хотя бы знаю.
Глава девятая.
Эвитан, Лютена.
1
В саду Эрика Ормхеймского - столько цветов! Любому влюбленному юноше обязательно стукнет в голову украсить изящную прическу дамы сердца розой или нарциссом. Только юноша рядом с Ирией - не влюбленный. Под руку с "очаровательнейшей баронессой" по песчаным дорожкам прогуливается Алан Эдингем. Пересказывает чужие сонеты.
Птицы по-весеннему сошли с ума, парочки из простонародья - тоже. Даже Алисины фрейлины во главе с ней самой изменили вечному вышиванью. И теперь целыми днями (и вечерами) вздыхают об "истинной любви".
Истинная она или какая другая - без разницы, если нет никакой. Была б Ирия Таррент крестьянкой - сейчас плясала бы в свое удовольствие. И ухажеры вокруг вились бы с целью затащить средней миловидности девицу на сеновал, а не выяснить тайные планы ее дяди...
Месяц Сердца Весны вот-вот перетечет в ее же Закат. А юная баронесса Вегрэ которую неделю шатается по Алисиному парку. В компании капитана Алана Эдингема. Он же шпион Регента, министра финансов и отпетого подонка Бертольда Ревинтера.
Неумело изображающий воздыхателя молодой соглядатай хоть не называет Ирию Тенмарской Розой. В отличие от придворных льстецов и парочки других "влюбленных". Одного однозначно подослал граф Мальзери, насчет второго - пока неясно.
Кажется, Стивен Алакл был не так уж плох. Сейчас бы отвешивала пощечины изменяющему с полнотелыми крестьянками мужу и ругалась со свекровью. Зато не думала бы: когда фальшивые поклонники сменятся уже не фальшивыми наемными убийцами?
Была бы счастливее? Нет. И папа погиб бы всё равно!
За ратной доской с Алаклом Ирия тоже гадала: неужели с ней всё столь плохо? Похоже, да. Потому как даже ненужный поклонник путается под ногами исключительно по приказу патрона. И столь неумело изображает влюбленность, что так и подмывает дать ему пару уроков вранья. И объяснить, что столь нелепое представление может обмануть лишь дур - Алисиных фрейлин. (Вот-вот, а ты сама - кто?) Да и то - не всех. Если присмотрятся...
А когда присмотрятся и сопоставят - кто-нибудь мигом смекнет: у кого служит Алан Эдингем? У Ревинтера. Зачем Ревинтеру баронесса Вегрэ? А вот зачем Ревинтеру баронесса Вегрэ?
Алан задает столь идиотские наводящие вопросы, что волей-неволей думаешь: не обманный ли маневр? Не усыпляют ли внимание, отвлекая от настоящего удара? Больно уж прост этот Эдингем - и для посланца в Тенмар, и...
Если, конечно, Ревинтер не считает Ирэн Вегрэ настолько глупой курицей. Тогда для нее даже Алан Эдингем сойдет.
- Какие чудесные розы... - Ирия жеманно закатила глаза.
Розы она любит в любом случае. Но чем еще восхищаются дуры? Фиалками? Фиалки растут далековато.
- Вы - прекраснее, баронесса! - Алан закатил глаза еще театральнее.
Да ври убедительнее. Это уже, в конце концов, скучно!
- Примите эту розу в знак моих чувств к вам!
А сама Ирия сорвать себе цветок не может? В саду собственной патронессы?
Ладно хоть понял намек. А роза - милого бордово-тенмарского оттенка. Под цвет платья "прекрасной баронессы".
Да, кстати, кавалер нарочно сорвал слегка повядшую? Нет, вряд ли. Не заметил просто. Какая разница, что дарить романтичной дурочке-баронессе, за кем непонятно зачем нужно шпионить? На улице - весна, солнце, цветочницы, куртизанки... А ты тут выгуливай не слишком смазливую дуру. Бедный парень!
- Благодарю вас, - единственная в подзвездном мире никем не любимая дама поднесла не менее несчастный цветок к носу. Старательно принюхалась. И воткнула украшение в волосы. Себе.
Что будет, если разукрасить так Эдингема? Весело будет. Вот в следующий раз и попробуем!
Сначала она действительно испугалась. Когда непрошенный ухажер явился в первый раз. В глубину своих чар Ирия и так не верила. А уж когда насмотрелась на неуклюжие попытки Алана изобразить куртуазность...
Слишком уж она сама похожа сейчас на дуру. Такие, как капитан Эдингем, в дур не влюбляются. Такие вообще не влюбляются - особенно если это мешает продвижению по службе.
- Вы еще не слышали последний сонет великого Карлине?
Спасибо десятку с лишним романтичных девиц и дам в одной комнате. Если б не они - пришлось бы самой читать всю эту чушь. А так - у "милой баронессы" память хорошая.
Зато бедному Алану не повезло. Вряд ли сонеты читают его солдаты... или патрон.