Не думать! Сестра - жива! И мы сами - живы, пока бьется сердце нашей надежды.
В тюремной карете Ирия тоже толком не могла думать. Всё случившееся в аббатстве всплывало в памяти с жуткими провалами. А мысли заволакивала тьма...
"Научитесь проигрывать, сударь". Ирия сказала это несчастному дурню Стивену Алаклу. Хотя - почему несчастному? Он-то как раз по уши счастлив со своим поместьем, пышнотелыми крестьянками и дурочкой, на ком со временем женится.
"Жизнь второго шанса не дает". Будь у Ирии хоть капля ума - приняла бы предложение Алакла. Умная женщина сумеет вертеть глупым мужчиной - Полина тому пример. Ирия Алакл, баронесса Ривен наслаждалась бы сейчас свободой и даже какими-то деньгами. В отличие от беглой осужденной Ирии Таррент.
Трусиха, ничтожество, тряпка! Река не поворачивает вспять, а жизнь не бывает проиграна вчистую в шестнадцать лет! Ты и сейчас - не в тюрьме и не совсем нищая. А будешь умной - никогда там и не окажешься. Либо сама заботишься о себе, либо - никто.
Привыкай заново к холодному ветру за спиной. Потому что больше ее прикрывать некому...
2
- Госпожа! - приглушенный голос Пьера раздался раньше, чем его же стук в дверь. - Госпожа Ирэн.
Что ж! Друзей и покровителей больше нет, но слуги-то остались.
- Входи, - Ирия провернула ключ.
Гулять по саду с лакеем можно, а вот в спальне лишний раз запираться не рекомендуется. Но кто об этом узнает? В Квирине, говорят, мужчины-рабы прислуживают прямо в купальнях знатных патрицианок - и ничего, никто не возмущается. Или это - такие же байки, как и о пьющих кровь старых герцогах?
И об оборотнях, что водятся в окрестностях Альварена?
- Садись, Пьер.
Предан он ей или не только ей? Неважно - язык у Ирии уж скоро год как укоротился. С самого Месяца Рождения Осени прошлого года.
- Тайная комната меня впечатлила, спасибо. Я правильно понимаю, что теперь вы раскроете мне и другие тайны моего покойного дяди?
- Ваш дядя, баронесса, искренне заботился о вас. - То ли Пьер - настолько нахал, то ли сидеть в присутствии дворян ему не в новинку. Что ж, приближенный слуга выдаст себя повадкой, как Полина - игрой в ратники с Леоном. - Он просил меня помогать вам во всём, в чём возникнет нужда.
- Хорошо, Пьер. - На такую речь невольно хочется улыбнуться. Или растрогаться - если бы еще не успела разучиться. - Нужда у меня уже возникла. В информации. Барон Гамэль шпионит на Герингэ, а на кого еще двое?
- Я правильно вас понял: речь идет о батюшках ваших сегодняшних гостей?
- Нет, - Ирия, несмотря на всю серьезность ситуации, позволила улыбке тронуть губы. - На кого шпионил покойный отец баронессы Одетты и шпионил ли вообще - можно сейчас опустить.
- Кавалер Лерон - на графа Мальзери, а кавалер Тенье - на графа Бертольда Ревинтера.
Отец Соланж и Софи! Ревинтер так и не нашел способа засунуть в дом к "Ирэн Вегрэ" Алана Эдингема. Зато поселил здесь дочь второго шпиона.
- А конфликт интересов не возникнет? Герингэ ведь - постоянный союзник Ревинтера. У них разные планы на Тенмар, или планы - одни, а шпион-претендент - у каждого свой?
Не шокировала ли "госпожа баронесса" Пьера? Похоже, нет. Да и сложно это - после герцога Тенмара.
- Если мне позволено высказать мнение...
- Позволено.
- Титул они отдадут барону. У него нет сыновей - это всех устроит.
Сын, допустим, может еще родиться. Колетта Гамэль - подлая баба, а не старуха.
- Пьер, я сегодня должна быть у Ее Высочества. Мне нужно, чтобы кто-то проследил за госпожой и господином.
- Будет сделано, - склонил голову слуга.
- Пьер, вы можете не отвечать. Вы - не вор и не шалопай-юбочник. И я слишком высокого мнения о герцоге, чтобы решить, будто такой маскарад затеян ради меня одной. Кто вы, Пьер?
- Я родился в Вальданэ, баронесса. И был там, когда убили принца. Я сопровождал мою принцессу до Аравинта. И вернулся в Эвитан с отрядом подполковника Тенмара. Я был с ним в последнем бою. И принес отцу весть о смерти сына.
Какую из них?
- И... остался.
- Никто об этом не узнает, Пьер, - Ирия, не удержавшись, накрыла его руку своей.
У некоторых простолюдинов благородства куда больше, чем у рожденных в парче и шелках. Пьер - лишнее тому подтверждение.
- Я знаю, баронесса, - поднял он на нее глаза. - И я знаю, что вы любили его.
Молчание - та же ложь. Хотя - почему? Любовь бывает разной. Братьев тоже любят. Те, кому повезло с братьями. И... кто любил Анри - Ирия Таррент или Ирэн Вегрэ?
- В Лиар вы его тоже сопровождали? - Не выдает ли она себя? Нет. - Где он едва не погиб?
- Нет. Иначе я бы не выжил. По Лиару прошлись банды Ревинтера и Эрика-Бастарда. Хорошо, что вас там не было, баронесса.
Не знает.
- Да. Хоть в этом мне повезло.
3
В серебряной фляге остывает зелье, затухает костер, угли подергивает пепел. Еще несколько минут - и безымянный спаситель даст Эйде Таррент противоядие.
Он обещал, что девушка очнется почти сразу. И это неплохо - потому что северянку и ее ребенка придется взять с собой. Не оставлять же здесь - змеепоклонникам.
Хуже, что без лошадей далеко не уйти. Увы, ни Элгэ, ни Октавиан не успели толком прихватить денег. А того, что взяли, - не хватит и на вконец заезженных крестьянских кляч. Конечно, есть еще драгоценности - в кошеле под одеждой. Но их где попало не продашь. Да и родовые побрякушки - вернейший след для любой погони.
Соколица, прощай. Ты выбрала не ту хозяйку.
- Вам нужно уходить. - Тонкие смуглые пальцы незнакомца сомкнулись на горлышке фляги. - Я отвел им глаза, но вряд ли - надолго. Да и погоня может обойти лес и караулить милях в пяти к югу. Торопитесь. О девушке и ее дочери я позабочусь.
Элгэ даже не успела обрадоваться, как неугомонный братец уже дерзко сверкнул фамильными зелеными глазищами:
- Мы дождемся, пока она сама решит, с кем идти. Я поклялся Эйде защищать ее и Мирабеллу.
То-то перед тем, как бежать к сестре плести заговоры, взял с Виана слово не покидать поляну. А потом и вовсе сидел в трех шагах от защищаемых. Лучше бы кому другому не доверял. Патриарху Мидантийскому Иоанну, например!
- С ними вы недалеко уйдете, - незнакомец говорит с Диего, как с семилетним. И Элгэ вполне его понимает. Спасителя, а не брата. - А если вас схватят - Эйде и Мирабелле конец. Тебя, кстати, могут пощадить - твой дядя вряд ли повторит эксперимент. А вот Эйда Таррент живой им не нужна. Я найду место, где ее спрятать, а вы - нет.
- И где вы ее спрячете? - резко бросил Диего.
- А вот этого, прости, не скажу. - Пламя в глазах незнакомца полыхнуло так, что взгляд братишки показался легкой искрой. - Вы, без сомнения, храбрый молодой человек, герцог Илладэн. Но определенные виды пыток развяжут язык любому. Я выразился достаточно ясно?
- Да, - ответил за Диего молчавший всё это время Октавиан.
- Я никуда... - начал упрямый мальчишка.
И его перебила уже сама Элгэ:
- Мы останемся здесь, пока она не придет в себя. И спросим ее саму.
Что Элгэ говорит, Творец милосердный? Но в подземелье они все убедились, что дети порой видят куда зорче взрослых. И до сих пор не по годам умный братишка еще ни разу не ошибся.
Его жизнь для Элгэ дороже обеих северянок вместе взятых. Но чтобы оставить умирать одних вместо другого - нужно быть Валерианом Мальзери. А она - Элгэ Илладэн.
Глава четвертая.
Эвитан, окрестности Лютены.
1
Илладийцы ему до конца не верят - и правильно. Учитывая, что Рунос ехал убивать и умирать, а не спасать. И если б пришлось запечатать пробужденные катакомбы их кровью - сделал бы это. Потому что жизнь тысяч - важнее спасения нескольких. Жизнь целого города - по неведению забывших отцовские заветы потомков выстроенного вблизи древнего капища. А оно однажды уже сожрало всё живое в округе. В том, прежнем, древнем городе.