– Томас!.. Тео!.. Адам!.. Адамсон!.. Как ты здесь очутился!.. Я вас уже давно жду!.. Надо же, вот это да!.. А я как чувствовал!
Молодой человек, ловя эти приветственные восклицания из соседней половины блокгауза, отошел от лампы к двери, чтобы лучше слышать. Начальник фактории между тем пересчитал уже три стопки рубашек, посмотрел на охотника у двери и спросил:
– Ты их знаешь?
– Вполне возможно.
Старик принялся тихо пересчитывать пестротканые одеяла. Молодой человек продолжал прислушиваться.
– Все, можно сказать, превосходно! – произнес низкий и звучный крестьянский голос за стеной. – Я уже начал хозяйствовать. Встречаюсь сейчас с двумя вождями, которые принесут подписанный договор купли-продажи. Заплачу им честно и думаю, что они меня тоже не обманут.
– Здорово, Адамсон, здорово! А мы-то идем к тебе! Достаточно ли у тебя скота для Томаса и Тео?
– Скотины хватит, и на полях полно работы для двоих мужчин. Так что приходите.
Старик в складской половине перестал считать.
– Проклятье, – сказал он, – да никак это Томас и Тео! Ты подумай, они же ходят с нашими капканами. Что этим дуракам вдруг взбрело в голову стать ковбоями? Пойду-ка посмотрю, что там у них…
Он направился к двери, но охотник встал так, что старик не мог так просто ее открыть. Молодой человек в свои двадцать три или двадцать четыре года был рослый, широкоплечий и сильный. Волосы его и борода были черны, как вороново крыло; зеленоватые глаза заметно выделялись на таком фоне.
– Томас и Тео! – сказал он старику, не отпуская дверь. – Ты смотри-ка… «Т&Т». Ошиваются здесь в этом чертовом захолустье! И не боятся в одно прекрасное утро проснуться со стрелой меж ребер в райских охотничьих угодьях?
– Что за чепуху ты болтаешь! – раздраженно ответил старик и попытался отодвинуть охотника от двери, но это ему не удалось. – Мы тут с индейцами не враждуем, все свои. Дела идут спокойно и налаженно. Томас и Тео уже лет пять, а то и все семь у черноногих, ладят с ними и ловят бобров. Что с ними случится? И выпусти же меня.
– Да иди! – Чернобородый наконец отступил от двери. – Но только…
Старик, уже держась за ручку двери, обернулся:
– Что «только»?
– Разве ты не видел, что эти двое явились с парой индейцев, но эти индейцы не доскакали до нас, а притаились в отдалении?
– Что за глупости, Фред! Сюда любой входит и выходит, когда хочет.
– Тогда спроси эту парочку, с кем они прибыли. А я пока здесь подожду.
– Странный ты парень, Фред. Но так и быть, окажу тебе эту любезность.
– Да уж окажи. Я тут подожду.
– Да ради бога.
Старый торговец вышел в переднюю половину блокгауза.
Молодой человек, которого назвали Фредом, отступил от двери так, чтобы его не было видно людям с другой стороны. Он не думал, что его разговор с хозяином мог быть услышан, ведь они переговаривались тихо, тогда как те, за дверью, продолжали громко гомонить.
– Абрахам! – воскликнули там все трое, когда старик вышел к ним, и один из голосов продолжил:
– Абрахам, старый вождь этого славного форта! Где ты скрывался? Опять деньги пересчитывал, чтобы их стало больше?
– А вы чего тут бренчите своими капканами?
– Сдать их хотим.
– Сдать? Вам что, медведь мозги выел? Чем вы собираетесь расплачиваться?
– А стопка бобровых шкур, старый ты крохобор, целая гора пушнины! Мы квиты!
– Это мы еще посмотрим. По стаканчику бренди?
– Если только задаром?
– Задаром у нас только смерть да бренди для вас! Выпьем!
– Давай, Тео! Чего ты мнешься. Воняет сивуха недурно!
– Но-но, «воняет»! Благоухает!
Наступила пауза. Кажется, там пили. Чернобородый молодой человек приник к двери, чтобы лучше слышать. Теперь ему было слышно даже, как стукнули о деревянный прилавок отставленные опорожненные стаканы.
– А где вы оставили своих индейцев? – Это был голос старины Абрахама.
– Наших индейцев? Да там, в прерии. Ваша закоптелая будка их не привлекает. Что у вас тут купишь, кроме жалких ситцевых рубах да одеял, пригодных разве что на ветошь.
– Но-но! Позорить мой товар! За пару шелудивых шкур, что могут принести эти краснокожие, мои фланелевые рубашки еще о-го-го!
– Для того, кто их носит, они, может, и сойдут. А «нашим индейцам» твои рубашки ни к чему. То ли дело их куртки из кожи лося. А не найдется ли у тебя чего поинтереснее?