— Кто там? — с опаской спросила Элайна
— Впустите меня! — из-за двери послышалось знакомое ворчание.
Они с улыбкой переглянулись, и Элайна открыла дверь, пропуская Орриса в комнату.
— Мы не видели тебя на Празднике, — заметила Элайна, закрывая дверь. — И решили, что ты справляешь ритуалы плодородия в одиночестве.
Было заметно, что Оррис до сих пор не отошел после горячих споров. В нем еще сохранялись следы гнева, который он тщетно пытался побороть. Но шутка Элайны дико развеселила его. Он смущенно покраснел и рассмеялся. За Элайной это водилось — она могла рассмешить кого угодно, даже если человеку было совсем плохо. После общения с ней грусть улетучивалась и все проблемы казались легко разрешимыми. Может, поэтому Джарид так любил ее. Элайна отвечала ему взаимностью, поэтому его не беспокоило то, что Оррис тоже немного влюблен в нее.
— Вообще-то я прогуливался,— объяснил Оррис, снова погружаясь в свои мрачные мысли. Он присел рядом с Джаридом. — Мне нужно было слегка проветриться после Собрания.
Элайна села в кресло у окна и откинула свои длинные черные волосы за спину.
— Ну как, помогло? — поинтересовалась она.
— Не очень. — Оррис покачал головой и скривил лицо. — Видимо, тут нужно нечто большее, чем просто прогулка
— Не думаю, что Сонель хотела оскорбить тебя,— заверила его Элайна
— Я знаю, — согласился он. — Меня беспокоит совсем другое. — Он посмотрел на Джарида, словно ожидая, что тот ему что-то скажет. — Конечно, это расстраивает меня, но я прекрасно понимаю Премудрую,— грустно улыбнулся он. — Не могу сказать, что я собирался предложить что-то очень уж конструктивное.
Джарид с Элайной усмехнулись, но промолчали. Тогда Оррис продолжил:
— Вчера, когда мы сидели внизу, я подумал, что уже не верю в то, что в Ордене когда-нибудь наступит перемирие между фракциями. — Уставившись в пол перед собой, он задумчиво поглаживал своего ястреба под клювом. — Сегодняшний день только подтвердил мои опасения. Раскол стал слишком глубоким, и никто не пытается возводить мосты над пропастью…
— Мы с Элайной прошлой ночью думали о том же, после того как все разошлись, — сказал Джарид. — Но что мы можем сделать?
Оррис мельком взглянул на него и опустил глаза.
— Не знаю, — ответил он. — Мне очень хотелось бы найти ответ, но…
Джарид почувствовал фальшь в голосе друга. Прежде, чем ответить, Оррис думал чуть дольше, чем следовало.
— Тогда зачем ты пришел? — наудачу спросил Джарид.
Оррис задумчиво посмотрел ему в глаза.
— Как получилось, что вы с дядей так хорошо меня понимаете? — Дюжий маг тряхнул головой. — Впрочем, неважно, — вздохнул он. — Я здесь потому, что мне нужно побыть с друзьями. А ваша парочка — лучше всех.
— Печально, — сказала Элайна. — А ты нам совсем не симпатичен.
Все трое рассмеялись, Оррис схватил с кровати подушку и запустил ею в Элайну.
— Я был бы не прочь выпить, — предложил он, когда они перестали возиться. — И мне бы не помешала компания.
Все закончилось поздней вечеринкой. Транн и Баден вернулись в таверну, как раз когда трое друзей спускались по лестнице. Они заказали эль и в первый раз за несколько лет провели всю ночь обмениваясь шутками и рассказывая истории, словно забыв о проблемах Тобин-Сера и Ордена. Это был настоящий праздник. Даже у мрачных Орриса и Бадена поднялось настроение. Собрание совершенно истощило обоих, и Джарид был счастлив видеть, как его дяде удалось наконец-то расслабиться и отдохнуть.
Когда они с Элайной поднялись наверх, она тут же заснула глубоким сном. Однако Джарид никак не мог забыть загадочные слова Орриса. В особенности его заинтриговала странная фраза насчет того, что они с Баденом слишком хорошо его понимают. Джарид чувствовал, что за этим кроется что-то очень важное, что это как-то связано с унылым настроением друга. Но он слишком устал, чтобы долго размышлять над всем этим, к тому же эмерийский эль сильно затуманивал мозги. Джарид уснул, так ничего и не придумав.
Последний день Собрания начался, как и следовало ожидать, с нового спора о плюсах и минусах отправки комиссии в Лон-Сер. Некоторое время всем удавалось держать себя в руках, но вскоре враждебные настроения снова прорвались наружу. Ближе к полудню всем стало ясно, что маги не смогут прийти к согласию. После обеда Сонель громко заявила об этом и прекратила дискуссию.
На любом другом Собрании это означало бы конец пререканиям. Но на сей раз все было иначе. Казалось, неприятности сыплются на Орден одна за другой.
— Есть еще одна проблема, которая не терпит отлагательства, — начала Сонель, не давая магам оправиться от предыдущей словесной баталии. — Я должна сообщить вам еще кое-что.
По залу прокатилась волна шепота. Джарид взглянул на Бадена: тот с интересом наблюдал за Сонель. Видимо, он тоже ничего не знал.
— Не так давно мне нанесла визит Линни, Старейшая из Богов. Она принесла новости о Кайлин, девочке, выжившей после резни в Каэре.
Джарид хорошо помнил ее: необыкновенно красивую, с глубоким взором. Они с Элайной видели Кайлин всего один раз, но часто вспоминали ее за последние четыре года.
— Девочка понемногу взрослеет, — продолжила Сонель. — Ее душевные раны заживают, как и следовало ожидать. — Она помолчала. — Но случилось кое-что, чего никто из нас не мог предвидеть: Кайлин установила связь с ястребом.
Это известие стало большой неожиданностью для всех: все-таки она еще совсем ребенок. К тому же за три дня горячих споров энергия магов порядком истощилась, так что это известие вызвало довольно вялую реакцию. До Джарида с трудом доходил смысл сказанного. Некоторое время все молчали, словно сомневаясь, что сообщение имеет под собой реальные основания.
— Ей не может быть больше десяти! — сказал Баден, глядя на Сонель.
— Недавно Кайлин исполнилось одиннадцать, — поправила его Сонель. — Но все же ты прав. Она слишком молода, чтобы устанавливать связь.
— Кто учит ее овладению Волшебной Силой? — поинтересовался Эрланд. — Надеюсь, что вы, Премудрая? — мрачно добавил он.
Сонель помедлила с ответом.
— Кто-то же должен за ней наблюдать? — настаивал Эрланд.
— Конечно, — ответила наконец Сонель. — Но этот человек не из Ордена.
— Что?! — проскрежетал седовласый Магистр. — Она должна быть под наблюдением мага, в совершенстве владеющим Волшебной Силой!
— Эрланд прав, Премудрая, — заметил Баден.
— Я прекрасно это понимаю! — взорвалась Сонель. Она вся дрожала от негодования.— То же самое я сказала Линни несколько месяцев назад, — продолжила она, успокоившись. — Поверьте мне, я сделала все, что могла, чтобы убедить ее в том, что у Кайлин должен быть опытный наставник! Но до тех пор, пока девочка не станет совершеннолетней, за ее воспитание отвечает только Старейшая. И мы тут ничего не можем поделать.
— Нужно потребовать, чтобы она спросила саму Кайлин! — сказал Баден. — Пусть девочка решает, нужен ли ей наставник!
— Да, мы можем спросить ее, — произнесла Сонель. — Но, если честно, я сомневаюсь, что она захочет иметь с нами дело. Она даже не захотела давать клятву следовать Законам Амарида.
— Не может быть! — воскликнул Эрланд.
— Боюсь, это так. Хотя я уверена, причина не в том, что она имеет что-то против Законов. Кайлин до сих пор не избавилась от ненависти к Ордену. Но Линни поддерживает со мной постоянную связь и держит в курсе событий. Как ни странно, в этом деле она поразительно уступчива.
— Возможно, она тоже боится, — воскликнул Эрланд. — Она должна понимать, что ситуация может выйти из-под контроля!
Сонель кивнула:
— Думаю, вы правы. В первый раз она приходила ко мне за советом и до сих пор им руководствуется. Пока все в порядке: Кайлин вовсе не злой ребенок. Из того, что мне рассказывали, я заключила, что она очень живая, добрая, относится к воспитателям с уважением. Правда, она винит нас в разрушении родной деревни, и это мешает ей принести клятву верности. Я не думаю, что Кайлин представляет большую угрозу для Тобин-Сера.