Об этом Урис сейчас и говорил:
— Камень не покидал долину с незапамятных времен. Магнетизм всех Хранителей привносил в его цвет новые оттенки. Он — часть нас самих, нашего народа Я не собираюсь оспаривать твою власть, Гвилим, или сомневаться в мудрости твоих суждений, но ведь может так случиться — прости, Герта, я говорю без обиняков, — что ты не вернешься домой. И тогда мы потеряем камень навсегда.
Рокот разгневанных голосов заставил Уриса умолкнуть.
— Не искушай богов! — сердито рявкнул Сарл. Его темные глаза под гривой серебряных волос метали молнии. — Ничего с Гвилимом не случится, будь спокоен за свой бесценный камень.
— Твои бы слова да богам в уши, — с благодарной улыбкой ответил Сарлу Гвилим. — Но Урис прав — я могу и не вернуться, тогда камень пропадет.
В зале повисла напряженная тишина, все в ожидании не отводили глаз от старейшины.
— Я уже думал об этом, — продолжил он, — и решил, что как бы я ни поступил, это будет правильно. С одной стороны, камень — наша общая собственность, он принадлежит всему поселку. Но он также неотделим и от своего Хранителя, а кроме того, он может понадобиться мне, чтобы заставить чужака поверить в мое дружелюбие и желание помочь.
Урис отрывисто кивнул и бросил, словно уличал Гвилима:
— И ты решил взять его с собой.
Лицо Гвилима помрачнело — хорошего понемножку!
— Да, — энергично отрезал он. — Я решил забрать его, это мое право как Хранителя и старейшины этой деревни. Но это решение я принял не сам, если тебе это так уж интересно, Урис. Камень был со мной в посланном богами видении. По-видимому, какой-то смысл в этом есть.
— Тогда это решает все споры, — тут же вмешался Сарл. Большинство собравшихся согласно загудели, и Урис, оставшись в меньшинстве, тут же умолк.
— Ну что ж, раз мы пришли к согласию, — помолчав, начал Гвилим, когда все внимание вновь обратилось на него, — осталось только решить, кто останется руководить поселком на время моего отсутствия.
— А кого ты предлагаешь? — спросил Квим.
Гвилим покачал головой и хитро улыбнулся:
— Ну нет, в это я вмешиваться не буду.
— Трус! — выкрикнула Герта, вызвав всеобщее веселье. Она встала и уже серьезно сказала: — Может быть, Сарл? Думаю, он отлично справится.
Сарл стал пунцовым и как-то туповато заулыбался. Но возражать и отказываться не стал, и, перебрав еще пару-тройку имен, поселяне остановились на его кандидатуре.
— Я надеюсь, что буду находиться на этом посту очень недолго, — сказал Сарл Гвилиму после окончания собрания, когда оба вышли в прохладную и ветреную, но безмятежно ясную ночь.
Все уже разошлись по домам. Герта тоже вернулась в жилище и не ляжет, пока не дождется Гвилима, он это знал. Но ему хотелось побыть немного со своим старым другом и попрощаться. Сарл добавил:
— Я вполне доволен тем, что нахожусь у тебя в подчинении.
— Я знаю,— ответил Гвилим, поплотнее запахиваясь на ходу в свой плащ. На его памяти еще не случалось настолько холодной осени. А может, он просто стареет и стал более чувствителен к непогоде? Он беспрерывно допытывался у себя, способен ли он совершить столь трудное путешествие?
Сарл продолжал что-то говорить, но Гвилим не слышал. Старый друг протянул руку и тронул его за рукав:
— Что с тобой, Гвилим?
Гвилим тряхнул головой и слабо улыбнулся:
— Да нет, ничего. Но это так тяжко — оставить Герту, нашу деревню. Прости, я не расслышал, ты что-то сказал?
Сарл махнул рукой:
— Да ерунда. — Он помолчал. — Тебе страшно?
— Очень, — откровенно сознался Гвилим. — Сам посуди, Сарл, — сказал он, пухлой рукой похлопывая себя по выступающему животу, — ну какой из меня путешественник? И уж тем более — герой. И вот я собираюсь отправиться в самое средоточие ужасов Лон-Сера, чтобы спасти жизнь незнакомца, о возможностях и силе которого я могу только гадать. Разве я не чокнутый?
Верный друг коротко хохотнул:
— Многое можно сказать о тебе, Гвилим, но что ты не чокнутый — это точно. Я знаю тебя много лет и не припомню за тобой ни одного безрассудного поступка. Тебя, похоже, пугает это предприятие, но, мне кажется, в глубине души ты считаешь, что выбора у тебя нет.
Гвилим провел рукой по лысой макушке: — Это уж точно.
— Однако, — добавил Сарл, пристально глядя на Гвилима из-под развевавшихся на ветру серебристых прядей, — еще есть время передумать и взять с собой кого-нибудь.
— Нет, невозможно, — промолвил Гвилим.
— Да почему?
— Я ведь уже объяснил, там, на собрании.
Сарл энергично помотал головой:
— Да разве в этом дело? Ну подумаешь, суровая зима? Разве мы не справимся, если отпустим одного человека? — Он снова покачал головой. — Скажи это кому-нибудь другому, только не мне!
— И все же тебе придется этим удовлетвориться, — резко отозвался Гвилим.
Он двинулся было прочь, но Сарл снова ухватил его за руку и дернул, заставив обернуться и посмотреть ему в глаза.
— Возьми меня с собой! — с жаром воскликнул он.— Не меня, так Квима или Уриса! Да хоть старуху Эмлин, только не ходи один!
Гвилим прикрыл глаза и вздохнул.
— Я должен, — ответил он слабым голосом.
— Но почему?
Гвилим открыл глаза и увидел искаженное болью лицо Сарла.
— В том видении со мною не было никого, — произнес он. Это была правда, но не вся. Сарл знал его слишком хорошо, чтобы это понять.
— Но ведь настоящая причина не в том.
— Да, ты прав. — Гвилим вздохнул. — Мне явился этот волшебник, а потом двое мужчин, которые хотели его убить. Но я слишком быстро очнулся. Не знаю, смогу ли я помешать убийству. — Он судорожно сглотнул.— И не знаю, останусь ли сам в живых после этого.
— Тем более ты должен взять кого-то с собой! — подхватил Сарл.
Гвилим очень медленно покачал головой:
— Вряд ли что-нибудь изменится оттого, что нас будет несколько, а я не хочу подвергать опасности жизнь Квима или твою. — Он усмехнулся. — И даже Уриса.
Сарл хихикнул, но тут же снова посерьезнел:
— Но разве в этом случае не нам решать?
— Нет, мой друг. Это решение из тех, что должен принимать Хранитель. И прошу тебя отнестись к нему с уважением.
Сарл долго смотрел на Гвилима. Потом он глубоко вздохнул и произнес:
— Ладно. Но, может, я могу быть чем-то полезен? Гвилим кивнул:
— Да. — Он секунду поколебался, а потом добавил шепотом: — Позаботься о ней. Береги Герту. — И внезапно он расплакался, давая выход тоске и страху, которые так тщательно скрывал ото всех.
— Обещаю, — сказал старый друг, и его голос пресекся. — Мы все будем оберегать ее.
На несколько секунд в воздухе повисло неловкое молчание. Потом Гвилим прижал Сарла к груди и крепко обнял его. Долго они стояли обнявшись, затем Гвилим нехотя разжал руки, повернулся и, не сказав больше ни слова, пошел к себе, где уже давно ждала его Герта.
Гвилим отбыл рано утром, едва солнце показалось из-за зубчатой полосы покрытых снеговыми шапками вершин на востоке. Они с Гертой не спали вовсе и после ночных рыданий и близости оба чувствовали себя чересчур опустошенными, чтобы слишком сильно переживать прощание.
— Сделай то, что должен, — тихо сказала она, укрытая его теплыми объятиями от холодного утреннего воздуха, — а потом вернись ко мне, вернись домой. Не пытайся повернуть ход истории в одиночку. Пусть этим займется тот чародей.
— Что ж, мне так никогда и не стать героем? — шутливо поинтересовался он, чтобы немного смягчить грусть расставания.
— Нет, — слегка откинувшись назад, ответила она, заглядывая ему в лицо. Ее покрасневшие от слез и бессонной ночи карие глаза не смеялись. — Никаких подвигов. Не нужен мне герой, мне ты нужен.
Он кивнул, но ничего не ответил, чувствуя, что по щекам снова потекли слезы. Да и что можно было сказать? Он крепко поцеловал ее напоследок, повернулся и отправился в долгий путь к Брагор-Налю.