Мелиор и Оррис стояли, не двигаясь, и молча смотрели на сломанный посох и осколки кристалла Птица издала тихий крик, и Оррис нежно потрепал ее шейку.
— Мне очень жаль, что с твоим камнем так получилось, — сказала наконец Мелиор.
Оррис молчал.
— Ты сможешь найти другой?
— Я знаю одного торговца из Аббориджа, который их продает иногда. Или, если нужно, я всегда могу еще раз поехать в Пещеру Цериллов.
— А новый камень окажется такого же цвета? — спросила Мелиор, посмотрев на свой красный кристалл.
— Не знаю, — ответил Оррис. — За свою жизнь маги по несколько раз теряют птиц, но редко остаются без цериллов. Я не знаю, каким будет новый.
Она наклонилась и подняла сломанный посох.
— Я так хотела вернуть свой камень на посох Гвилима, — сказала она, покачивая головой. — Они же неразделимы.
— Это можно сделать, — сказал Оррис.
— Даже без твоего камня?
— Будет немного сложнее, и он, вероятно, будет небезупречен, но это я могу.
— Я была бы очень счастлива, — улыбнувшись ему, ответила Мелиор.
Она протянула посохи магу, и он отошел в сторонку и сел на поребрик, положив сломанный посох на колени. Анизир спорхнула с его плеча и села рядом, а маг опустил ладони на дерево и закрыл глаза.
— Что это он делает? — спросил Доб.
— Чинит мой посох.
— Чем? — подозрительно прищурившись, спросил изгой.
Мелиор рассмеялась.
— Он же чародей.
Похоже, Добу было трудно это уразуметь, и Мелиор сочувственно улыбнулась. В Нале не было места магии, особенно для такого человека, как Доб. Немного спустя он, похоже, вспомнил, что она гилдрин, и отшатнулся от нее.
— Поэтому ты тогда и победила меня? — спросил он. — При помощи магии?
Забавно было слышать это слово из его уст.
— Гилдрины не владеют магией, — сказала она, смеясь. — У нас иногда бывают пророческие видения.
— И все? — уточнил он, немного подождав, но так и не дождавшись продолжения.
— И все. И только из-за этого гилдринов преследуют уже несколько сотен лет. — Она помедлила, давая ему возможность усвоить. — Что касается твоего вопроса,— продолжила она, — в ту ночь я одержала над тобой верх, потому что я умнее и лучше управляюсь с ножом. — И чтобы смягчить обиду, добавила: — Поэтому я и над Сэвилом одержала верх.
Доб некоторое время смотрел на нее со страдальческим выражением, потом отвернулся и тяжело вздохнул.
— Ну, что ж, теперь ты оверлорд, Джибб вернулся в Четвертый, а мне ничего хорошего не светит.
— Не обязательно.
Он снова посмотрел на нее, но уже с живейшим интересом.
— Оррис питал какие-то надежды на спасение Барама, — доверительно сказала она, махнув рукой в сторону мага.— Но я лично считаю, что он был безнадежен. Барам жаждал убить нас, и я убеждена, что ты нас спас, когда бросил в него этот стул. Хотя, конечно, раньше ты напал на Джибба и присвоил мой квартал. — Она на секунду замолкла, словно что-то обдумывая. — Полагаю, одно стоит другого. Так что будем считать, что мы квиты.
— Ты на это согласна? — изумленно вытаращившись на нее, спросил изгой.
— Да, при условии, что Джибб тоже согласен. Он может потребовать некоторого возмещения ущерба или чего-нибудь в этом роде. Например, поработаешь на него несколько месяцев без зарплаты…
— Так, значит, ты разрешишь мне остаться в твоем доминионе изгоем Джибба? — У него был такой тон, словно ему только что предложили целый квартал. На самом деле именно это она и собиралась сделать.
— Низко метишь, Доб, — усмехнулась она.
Он озадаченно посмотрел на нее и тряхнул головой:
— Не понял?
— Ну, скажем так: я собираюсь пробыть оверлордом день-два, не больше.
— А почему?
— Потому, что я надеюсь быть принятой в Совет Правителей.
Он замолчал. Все-таки парень был не дальнего ума. Зато в свое время он был предан Сэвилу, а после того, что она ему предложит, Мелиор надеялась, что и ей он будет верен. А это немаловажно, учитывая, какие планы в отношении всего Наля были у нее на уме.
— Так, значит, если ты будешь Правительницей, то Джибб станет оверлордом, тогда я… — Он расплылся в улыбке и, несмотря на накачанные мускулы и грубые манеры, стал похож на маленького мальчугана в День Лона. — Ты отдаешь мне Четвертый, да? — сам себе не веря, спросил он. — После всего, что случилось, Четвертый все-таки будет моим? — Он откинул назад спутанные пряди и расхохотался. — Ну, Бовен, я тебе еще покажу!