— Дайте же мне поесть! — жалобно попросил он, и оба мага заулыбались. — Остальное расскажу после того, как закончу! — Он отхлебнул вина. — А вы тем временем расскажите о Лиге.
Джарид с Элайной переглянулись. Их улыбки тут же испарились, и они начали рассказывать о том, что случилось весной на созванном Сонель Собрании. Говорили по очереди, и оба явно избегали главного. Поэтому Оррис сам спросил их:
— Это все из-за того, что я увел Барама?
Маги обменялись беспокойными взглядами.
— Да к этому давно шло, — нерешительно вступил Джарид.
— Знаю. Но это не ответ на мой вопрос.
— Думаю, Эрланд лишь ждал, чтобы случилось что-то подобное, — сказала Элайна — Ты только дал ему повод.
Оррис задумался.
— И насколько все плохо? — спросил он.
— Трудно сказать, — пожал плечами Джарид. — Во многих местах люди еще не определились. Но сейчас деревень Лиги больше тех, что заняли сторону Ордена.
— Это даже я заметил, — вставил Оррис.
— Ты шел от Слез Дуклеи? — спросила Элайна.
— Да.
— Нельзя судить только по тому, что ты видел. Во многих областях большинство поселений по-прежнему стоят за Орден: на Северной Равнине, в северной части леса Тобина и в большей части Великой пустыни. Джарид прав: за Лигу, вероятно, стоит большинство поселков, но все не так однозначно, как тебе показалось.
— А что происходит с магами, которые принадлежат к Ордену, но служат в областях, где преимущество за Лигой?
— По-всякому, — ответил Джарид. — Те, кто не хочет покидать Орден, обычно находят новое место.
— А остальные? — поднял брови Оррис.
— Остальные вступают в Лигу.
Ему очень не хотелось задавать следующий вопрос, но это было необходимо.
— И сколько же нас осталось?
Джарид промолчал.
— Двадцать пять, — ответила Элайна. — Самое большее — тридцать.
— Двадцать пять — это даже меньше половины, — со вздохом заметил Оррис.
— Знаю, — кивнула Элайна.
Оррис встал и подошел к двери. Снаружи было уже темно. Над головой сияли звезды, и Леора вновь начала свой бесконечный танец.
— У меня сложилось такое чувство, что я погубил Орден, — сказал Оррис.
— Из того немногого, что ты успел рассказать, — возразил Джарид, — скорее следует, что ты спас Тобин-Сер.
Оррис обернулся. Как ему хотелось им верить; верить, что не он всему виной. Но он знал, что это не так. Может, в глубине души Джарид с Элайной тоже знали это, только скрывали от него.
— Верь ему, — сказала Элайна, словно прочитав его мысли. — Тебя не в чем упрекнуть.
Несмотря на тяжесть на душе, Оррис улыбнулся:
— Как мне вас не хватало.
— Мы тоже скучали по тебе, — с улыбкой ответила девушка.
Он тяжело вздохнул. Надо бы сменить тему.
— А как поживают Транн с Баденом?
— Хорошо, — ответила она. — С Транном мы должны скоро связаться.
— Вы до сих пор поддерживаете заставу?
— Если это можно так назвать, — со смешком сказал Джарид. — Без тебя и Бадена нас осталось только шестеро. Боюсь, от нас мало толку.
Элайна посмотрела на мужа:
— Но я так понимаю, что больше в этом и нет нужды?
— Видимо, — отозвался молодой маг.
— Погодите, — спохватился Оррис. — Так что, Баден больше не участвует в ментальной цепи? С ним все в порядке? — вдруг встревожившись, спросил он.
— Да, у него все хорошо. Но он теперь Первый из Мудрых при Сонель и большую часть времени проводит в Великом Зале.
— А что случилось с Тойнан? Когда я уходил, она была Первой из Мудрых.
— Она теперь в Лиге.
Хорошо, что с Баденом все благополучно, но причиненному им, Оррисом, вреду, похоже, не будет конца.
— Неужели вы не можете сообщить мне ничего хорошего? Происходит здесь хоть что-нибудь, в чем не замешаны Лига и Эрланд?
Молодые маги обменялись быстрыми взглядами.
— Есть хорошая новость, — с лучистой улыбкой сообщила Элайна; Оррис сразу понял, о чем она собирается сообщить, и его губы сами собой расползлись в улыбке. — У нас будет ребенок.
Он посмотрел на Джарида, который сиял, как дурачок.
— Это прекрасно, — только и смог сказать Оррис. Он хотел еще что-нибудь добавить; он видел, что они этого ждут, но больше ничего не мог придумать. В другое время он высказался бы в том духе, что их ребенок просто обречен стать магом или даже Премудрым, но сейчас это казалось неуместным. Ведь он был почти уверен, что к тому времени, когда их дитя проявит Волшебную Силу, Орден перестанет существовать. Он просто представить себе не мог Тобин-Сер без Ордена. Даже и не пытался никогда, до сегодняшнего дня. «Я все уничтожил», — подумал он с яростью и болью в сердце.