Но вот что интересно: рядом с «инспирированными» или созданными из сугубо коммерческих соображений произведениями, формирующими у читателя безволие и слабость, в 1980-е годы по США распространилась лавина книг, населенных «сильными личностями». Вот лишь несколько примеров: почти одновременно выходят из печати книги А. Мендела «М. Бакунин» и Э. Крэнкшоу «Бисмарк»; сразу две книги получили американские читатели о Муссолини — Д. Смита и А. Джойса; А. Джонг порадовал любителей изящной словесности книгой «Жизнь и время Г. Распутина»; «сильной личностью» (невольно вспомнит читатель его антисоветскую «фултоновскую» речь) представляется сегодня и Уинстон Черчилль, и о нем две книги получает любознательный читатель — «Черчилль. Молодой человек торопится» Т. Моргана и «Черчилль и де Голль» Ф. Кирсоуди; о том, каким волевым и сильным должен быть руководитель государства, читатель узнает из книги Н. Маккензи «Бегство с острова Эльба. Падение и побег Наполеона»...
Книги эти далеко не равнозначны — ни по сверхзадаче авторов, ни по художественным достоинствам. Но поставленные рядом, в списке... Это уже тенденция. Они работают на имидж буржуазной идеологии: авторитарные режимы эффективнее демократических... Стиль руководства «вождей» прошлого может быть полезен сегодня... «Сильные личности» приходят тогда, когда они нужны нации... И так далее. Зачем они нужны буржуазной идеологии, эти имиджи? Невооруженным глазом видно — Америка переживает кризис личностей. Вспомните бесцветных ее президентов последних лет, как правило, бесславно, а то и со скандалом покидавших «овальный кабинет» Белого дома. Американцы заражены скепсисом по отношению к администрации. Эрозия веры в саму систему (!) вызывает сегодня у американцев духовную недостаточность. Вот откуда то совершенно невероятное идеологическое шоу во время Олимпиады-84, направленное на прославление американского образа жизни. Вот откуда те миллионные тиражи мемуарных, исторических, документальных и художественных книг, прославляющих сильную личность во главе государства вообще и во главе американского государства в частности. Шовинистический шабаш, напоминающий выход охотнорядцев на очередной погром, — явление не случайное в современной Америке. Это не случайно прорвавшийся, а посеянный и любовно взращенный буржуазными идеологами шовинизм, это результат многолетней обработки умов. Увы. и при помощи литературы.
«В целях сохранения прибылей и власти элита развращает массы, но и сама развращается массами, так как для обеспечения собственного господства создает неполноценную литературу. Результатом этой диалектики является упадок всего общества». Нужны ли комментарии к этому пессимистическому, но сегодня как никогда справедливому замечанию американского социолога Майкла Харрингтона? Разве только одно замечание: это признание я выписал из книги Харрингтона, изданной в Нью-Йорке в... 1965 году. Книга называлась «Случайное столетие» (можно перевести и как «Нечаянный век»). Двадцать лет прошло... А ведь книга Майкла Харрингтона — не футурологическое исследование. Но то, что два десятилетия назад казалось тревожной тенденцией, сегодня, увы, становится нормой.
Итак, и это признают сами американцы: сегодня в Америке создается «неполноценная литература», цель которой — развращение масс, манипулирование их сознанием. Разумеется, эта литература далеко не всегда создается по прямому «социальному заказу» буржуазной идеологии. Нередко появлению такой литературы способствует и самоцензура авторов. И погоня за прибылью. И самообман. «Мы даем американцам именно то, чего бы им больше всего хотелось». Эти слова принадлежат кинорежиссеру Спилбергу, «счастливчику Спилбергу», как его называют коллеги за то, что он получает от своих коммерческих лент, таких, как «Челюсти», «Контакты третьей степени», «Звездный путь-2» и др., прибыли, которые другим и не снились. Так вот, Спилберг «давал» американцам фильмы с космическими супергероями, насыщенные жестокостью, а потом сделал добрый и гуманный фильм «Внеземной», суть которого можно было бы свести к такому тезису: мыслящие существа способны найти общий язык, даже живя в различных галактиках, а уж на одной-то Земле и вовсе можно попытаться понять друг друга. И этот фильм принес ему не меньше прибылей, чем, скажем, «Челюсти»: кинозрители Запада устали от жестокости, от пропаганды ненависти.