Будучи свидетелем многих значительных событий нашего века — особенно в Азии, — Люсьен Бодар извлекает из них лишь урок исторического фатализма. Писатель признается, что в глубине его души живет «культ героев», хотя история смела все дорогое сердцу сына французского консула: «Мои герои погибли так же, как все гибнет вокруг меня: моя Франция, мои предрассудки, империя, превосходство белой расы». Люсьен Бодар утверждает, что всю жизнь присутствует при «деградации Франции». Мировосприятие писателя проникнуто всеобъемлющим скептицизмом, который, однако, не поколебал двух очень удобных для Люсьена Бодара принципов: жить в свое удовольствие и писать вне каких-либо идеологических рамок. Именно поэтому его художественной манере присущ объективизм. «У меня есть сердце, — пишет он, — но прежде всего у меня есть глаз, этакий шар, в котором отражаются все образы мира, главным образом самые резкие и кровавые». Окончательно открещиваясь от политики, Люсьен Бодар аттестует себя «профессиональным наблюдателем жизни». Как видим, идейно-творческая программа гонкуровского лауреата 1981 года весьма далека от заветов Эдмона де Гонкура, от «новых тенденций в мысли и художественной форме».
То же можно сказать и о семидесятилетней Маргерит Дюрас — авторе более десятка романов, множества пьес, киносценариев и других «текстов». Она уже давно приобрела мировую известность. По сценариям писательницы поставлены знакомые советским зрителям фильмы «Хиросима, любовь моя» и «Столь долгое отсутствие». О Маргерит Дюрас существует обширная критическая литература; французские историки современной литературы видят в ней одну из ключевых фигур «литературного движения эпохи 1950—1970-х годов».
Писательница родилась в Индокитае, где прожила до 18 лет. Первая ее книга вышла в 1943 году, но настоящее признание принес Дюрас роман «С заступом против Тихого океана» (1950). Написанный в духе неореализма, этот роман с большой силой раскрывал правду о колониальном Индокитае, о чудовищной нищете вьетнамцев и страшном произволе колонизаторов, о серой, скучной и тусклой жизни французов-колонистов.
Однако Маргерит Дюрас не пошла по пути реалистического, социально значимого искусства.
В середине 1950-х годов она резко меняет манеру письма, все больше приближаясь к стилю так называемого «нового романа». Главной темой ее творчества становятся проблемы некоммуникабельности, роковые страсти — любовь, ревность, «чистое эротическое желание». Романы «Лошадки Тарквинии», «Моряк из Гибралтара», «Сквер», «Модерато кантабиле», «Пол-одиннадцатого в летний вечер», «Любовь» и другие лишены сюжета, в них не найти полнокровных, психологически мотивированных характеров. Персонажи Маргерит Дюрас существуют, «сами не зная почему», «затерянные в холодном и равнодушном мире». Это поистине «люди без свойств», «полые люди», некие тени, лунатики, полубессознательные пленники одиночества, невыразимых желаний и молчания. «Я кружусь на месте в моих книгах», — признавалась писательница. Подобной философии жизни соответствует и стиль Дюрас: главное для нее — создать «минимальный текст», выразить невыразимое, передать пустоту чувств абсолютно чуждых друг другу людей, зафиксировать «пульсацию чистой страсти» и сказать о всевластии молчания. Французская критика верно подметила, что подобная литература находится «по ту сторону человека».
Роман «Любовник» не внес ничего принципиально нового в творчество Дюрас. Но эта автобиографическая книжка всего в 142 страницы пользовалась и пользуется неслыханным успехом. Год она возглавляла списки бестселлеров, ее тираж превысил млн. экземпляров (огромное для Франции число). Пресса пишет об «историческом успехе», «триумфе»; критика слагает восторженные гимны таланту и мастерству писательницы. Слава романа докатилась даже до Америки, и его удостоил похвалы влиятельный еженедельник «Ньюсуик».
Чем объяснить этот феномен? Сама писательница усматривает причину успеха «Любовника» в «жажде» читателей, лишенных на протяжении многих лет «читабельной литературы». Суждение нарочито парадоксальное потому, что за Маргерит Дюрас прочно закрепилась репутация «трудного автора». И «Любовнику», написанному ясным, прозрачным языком, тоже свойственна весьма изощренная техника письма: постоянные переходы в повествовании от первого лица к третьему, сложные инверсии стиля, хронологические смещения.