Магазин «1984» в том же 13-м районе Парижа, где находится и «Жонас», подожгли немедленно после того, как разошлись участники дискуссии «Психология и фашизм». В данном случае бомбометателей вряд ли привлекла вывеска, списанная буквально с титульной страницы романа Джорджа Оруэлла. Роман «1984», один из первых литературных продуктов «холодной войны» (написан в 1948 году), к указанному на обложке сроку предрекал полный расцвет западных свобод и полный закат свобод в социалистическом мире. Парадокс: 30 с лишним лет спустя, буквально на пороге 1984-го, под вывеской, списанной у Оруэлла, западные книгопродавцы и читатели провели дискуссию явно противоположного толка! За что и поплатились...
В манифестах, которыми, как правило, сопровождаются книжные пожары, бомбометатели тщательно прячут свои имена, зато свое политическое лицо ничуть не маскируют. «Черный эскадрон», «Моральный порядок», ФАНЕ — Федерация национального и европейского действия... Парижу известно, что под этими названиями скрываются неонацистские банды, малочисленные, но опасные. ФАНЕ недавно была запрещена и распущена специальным правительственным декретом. Однако тут же зарегистрировалась под именем... ФНЕ, не сменив даже адреса.
— А вас-то за что? — спросил я мосье Броскевича. — Чем и кому не угодили?
— А у меня, видите ли, до сих пор собираются друзья свободного Алжира, те, кто выступал против ОАС. В помещении магазина у нас что-то вроде клуба. Самая плохая торговля у меня, если хотите знать, по субботам. Зато как раз по субботам больше всего народу... Собираемся когда за чашкой кофе, когда и за стаканчиком вина. Без этого книжный магазин мертв. Тогда уж лучше по почте торговать.
— О чем же вы спорите?
— Ну, о чем могут спорить книжники в таком районе, как наш! Да обо всем на свете, мосье! О работе и о ценах, о политике и разоружении, о войне и мире. Иммигрантов волнуют их права, пенсионеров — новый порядок выдачи пенсий. Конечно, спорим и о книгах, с них-то обычно все разговоры и начинаются. И вот меня уже три раза поджигает какой-то «комитет антимарксистских репрессий».
— Чем же может тут помочь ассоциация, которую вы создали? Что она собой представляет?
— Это общество, которое объединяет книготорговцев и читателей. В ассоциацию записались все — и я, и моя жена, и мои продавцы, и бармен из кафе напротив, и кюре из соседней церкви, и пенсионеры, и молодые люди есть... Мы бьем тревоху. Мы собираем средства для помощи погорельцам. Знаете, когда книжные пожары полыхают особенно часто? Накануне выборов. Вот и меня в первый раз подпалили в марте 1981 года. Потом к власти пришло левое правительство. Я думал: утихнет. Нет, через три месяца подожгли опять, через год — снова. Это уже в третий раз. Сейчас близятся муниципальные выборы, живешь буквально как на углях. Я и гошистов-то, мосье, не люблю, но должен признать, что у них привычки палить книги нет. Это чисто фашистский почерк — сеять террор и страх. И не передать, как я расстроился после первого пожара. Руки совсем опустились. А теперь уже вроде и попривык. Не запугаешь меня — ведь вся коммуна со мной...
— Почему же в объявлениях о «Фаренгейте», которые вы печатаете в газетах, сообщается адрес церкви?
— Да я нисколько не скрываю, что «Фаренгейт» начался с «Жонаса», но все же... свой адрес печатать — это же прямо в огонь лезть. А на храм божий рука у них, надеюсь, не поднимется. Какой-никакой крест на них, я думаю, есть?..
Есть, да и то в виде свастики. Человечество еще не забыло, да и не забудет костров, полыхавших на площадях в годы «третьего рейха». Те костры удалось потушить ценой неисчислимых жертв, принесенных всем человечеством. Но языки пламени все еще вырываются наружу из живучих неонацистских подполий. Впрочем, каких же подполий? Они ведь прячут только свои имена, но отнюдь не лица и не взгляды свои.
«ДА ЗДРАВСТВУЕТ ВОКЗАЛЬНАЯ ЛИТЕРАТУРА»
В. Каваляускас:
Управление Пентагона по пропаганде составило график, по которому «автор» антисоветской книги в форсированном порядке знакомится с военной техникой и терминологией.