Много лет трудится на ниве антикоммунизма Уильям Ф. Бакли-младший. Трудится в двойном качестве — как редактор ультраправого журнала «Нэшнл ревью» и как беллетрист, создатель шпионского цикла о бесстрашном Блэкфорде Оуксе, агенте ЦРУ, который сам автор назвал «сагой о холодной войне».
«Нэшнл ревью» — не бог весть какое влиятельное издание, однако последнее время его акции круто пошли вверх. Сам Рональд Рейган назвал его своим «любимым журналом». «Джордж Вашингтон был отцом нации, — говорил президент, — а «Нэшнл ревью» — отец американского консервативного интеллектуального движения».
В «Истории Генри Тода» Уильяма Бакли, пятом романе цикла (1983), действие которого сосредоточено в основном в 1961 году, его герой Блэкфорд «работает» в Берлине, пытаясь с помощью «недовольных» немцев разжечь антисоветские настроения в ГДР. В следующем, недавно выпущенном томе «саги о холодной войне» «Мы еще увидимся, аллигатор!» Блэкфорд уже на Кубе ведет фантастические переговоры с Эрнесто Че Геварой в период так называемого «кубинского кризиса». Установка на подрыв единства стран социалистического содружества прочитывается и в псевдороманном опусе «Польша» Джеймса Миченера, еще одного давнего окололитературного проповедника «американской идеи».
Охотники до тяжеловесной почвенно-патриотической прозы Миченера или боевиков Бакли всегда найдутся. Тем более, что старания первого, выпускающего едва ли не каждый год по пухлому тому, приносят ему баснословные гонорары, а книги второго назойливо рекламируются в его собственном журнале. «Историю Генри Тода» ценой 14 долларов 95 центов можно, оказывается, получить задаром — если, разумеется, внесешь 34 доллара за годовую подписку на «Нэшнл ревью». Так Бакли-редактор помогает Бакли-автору и наоборот. Так печатное слово на глазах у публики ведет роман с политикой и профитом.
Полбеды, если бы речь шла только о третьесортных сочинителях типа Бакли, Друри или Миченера. К литературному крестовому походу против безбожного коммунизма нет-нет да и примкнут писатели, казалось бы, серьезные и уважаемые. Примером крена вправо может служить деятельность Артура Миллера в 70-е годы, сопровождавшаяся длительным творческим застоем. Теперь его пьеса «Американские часы» (1980) внушает надежды, что большой и оригинальный драматург в нем возьмет верх над заурядным политиком определенного толка.
Чем угодно, только не художественной необходимостью продиктованы советские (правильнее сказать — антисоветские) эпизоды в семейно-психологическом романе Бернарда Маламуда «Разные жизни Уильяма Дюбина» (1979). Не совсем объективными глазами смотрит на мир вообще и социалистические страны в частности полупародийный герой Джона Апдайка писатель Генри Бек, своего рода культурный посланник Америки, разъезжающий по белу свету в поисках пропавшего вдохновения («Бек. Книга»). В искаженном, мрачном свете предстают Польша, Венгрия, ГДР взгляду действующих лиц цикла рассказов «Наша стена», включенных Джойс К. Оутс в сборник «Последние дни» (1984).
Много лет проводятся попеременно в США и в СССР ежегодные встречи советских и американских писателей. Дискуссии идут порой остро, но, как правило, в дружественном тоне. Однако, вернувшись домой, кое-кто из американских участников вдруг провозгласит на страницах печати какую-нибудь нелепицу о нашей стране, а то и вставит ее в очередное произведение, как это сделала прозаик Эрика Джонг в романе «Парашюты и поцелуи». Бывает, что именитые литераторы выступают с сомнительными заявлениями, участвуют во всякого рода недружественных акциях, организуемых официальным Вашингтоном.
Разумеется, та или иная система взглядов — вопрос убеждений и совести каждого. Однако есть несколько самоочевидных истин современности, и прежде всего десять принципов, выработанных участниками Хельсинкского совещания по безопасности и сотрудничеству, которые не вправе игнорировать ни один деятель культуры.
В определенной общественно-литературной среде на Западе Сол Беллоу считается едва ли не самым крупным современным романистом Америки. Не место вдаваться в разбор художественных достоинств его «интеллектуальной» прозы — по-моему, они сильно преувеличены. Скажу определеннее: она многословна, худосочна, ей не хватает энергичности и красочности американской речи. Своей громкой известностью Беллоу обязан, скорее, не изобразительному дару, а факторам внелитературным. Простым совпадением не объяснить то, что за последние четверть века Нобелевская премия присуждена двум американцам — Беллоу и пишущему на идиш Айзеку Башевису Сингеру, литераторам, в чьих книгах отчетливо проявился буржуазно-националистический, сионистский дух.