Нечувствительный к ужасным ощущениям, которые испытывали остальные, Оби попытался определить, куда они все летят. Но снаружи ничего не было. Ничего!
Оби решил убедиться, что Новые Помпеи еще существуют, но случайно включил резервную мощность в тот момент, когда большой диск продолжил свое движение. Информация, которую он выдал, ошеломила компьютер – оказывается, в пределах действия луча, то есть в радиусе чуть ли не целого светового года, не было даже крошечного кусочка какой-либо материи, ни малейшей пылинки. В космосе они находились совершенно одни.
Но было еще нечто такое, что смог почувствовать один только Оби. Чудовищное силовое поле, уравнение стабильности, необходимое для их физического существования, все теперь разрывалось, словно тонкая резиновая лента, которую тащили с одного конца. Начинается распад, понял компьютер. Когда связь между материей, энергией и главным марковианским мозгом нарушается или разрывается, реальность исчезает, снова обретая структуру первичной энергии. Вот почему приборы не могли ощутить грубой реальности такого массивного планетоида, как Новые Помпеи. Для них его просто не существовало. Всесущее, включая Оби, превратилось в абстрактные математические категории, возвратившись к своему творцу.
И вдруг стабильность восстановилась. Оби почувствовал, как солнечная энергия вновь омывает чудесным образом появившуюся плазму.
Люди, испытавшие сильнейшее потрясение, валялись на пешеходной дорожке и в комнате, где находился пульт управления. Некоторые были без сознания.
Внезапно один из них застонал и сел, крутя головой, словно желая размять затекшую шею. Тяжело дыша и не обращая внимания на стоны окружающих, он полуползком добрался до пульта управления.
Там лежал Бен Юлин, выброшенный из своего кресла и врезавшийся головой в панель приборов. Его лоб был глубоко рассечен.
Человека, добравшегося до пульта, это ничуть не взволновало. Он нажал кнопку вызова.
– Оби! С тобой все в порядке?
– Да, доктор Зиндер, – ответил компьютер. – Все оказалось куда лучше, чем мы с вами предполагали.
Гил Зиндер кивнул:
– Что произошло, Оби?
– Я проанализировал все данные и, насколько это возможно, свел их воедино. Как мы и предполагали, нас выкинуло из реальности и где-то в нее возвратило. Мы находимся на стабильной орбите над экватором очень необычной планеты.
– Мозг, Оби! – возбужденно воскликнул Зиндер. – Неужели это марковианский мозг?
– Да, господин, похоже на то, – печально ответил компьютер.
– Что случилось, Оби? – спросил Зиндер.
– Мозг, – несколько смущенно произнес Оби. – У меня с ним непосредственная связь. Он необыкновенный. Он настолько выше меня, насколько я выше карманного коммуникатора. Я могу расшифровать лишь миллионную часть информации, которую он мне передает, но…
– Что "но"? – нетерпеливо спросил Зиндер, не видя, как за его спиной поднялся на ноги Бен Юлин.
– Хорошо, господин. Насколько я понял, он просит у меня указаний, – ответил Оби.
НА КОРАБЛЕ ТРЕЛИГА НА РАССТОЯНИИ ПОЛОВИНЫ СВЕТОВОГО ГОДА ОТ НОВЫХ ПОМПЕЙ – 12 ЧАСОВ 10 МИНУТ
Неожиданно мир вернулся. Мавра Чанг с облегчением вздохнула, огляделась, словно желая проверить, все ли на месте, а затем посмотрела на приборы. Они показывали полную чепуху. Ренар, по-прежнему сидевший в кресле второго пилота, словно пьяный, тряхнул головой.
– Что случилось? – поинтересовался он.
– Нас захватило поле действия излучателя и утащило вместе с остальными, – объяснила Мавра уверенным голосом, который абсолютно не соответствовал степени ее внутренней убежденности. Она снова бросила взгляд на приборы и включила аппаратуру случайного поиска. Висевший прямо перед ней экран замерцал, но остался пустым. В конце концов ей пришлось отключить эту чертову штуку.
– Ну что ж, значит, он прорвался, – заключила она.
Ренар удивленно поднял брови.
– Что вы имеете в виду?
– Я только что воспользовалась навигационным локатором звездного неба. В его памяти хранятся все известные звездные структуры, снятые под всевозможными углами. Там миллиарды комбинаций. Так нот, локатор понятия не имеет, где мы находимся, И у него нет никаких мыслей на этот счет.
Охранник позавидовал спокойствию, с которым она все это говорила.
– Что же нам теперь делать? – с тревогой спросил он.
Мавра щелкнула несколькими тумблерами и потянула за длинную рукоятку справа от себя. Гул и вибрация корабельных двигателей уменьшились.
– Прежде всего посмотрим, на что похожи окрестности, а затем решим, куда направиться.
Она нажала какие-то кнопки на панели управления, главный экран опять замерцал, и на нем высветилась панорама звездного неба. Это были настоящие звезды – примем их было так много, и они располагались так близко друг к другу, что небесный свод, казалось, кипел. Тут и там плавали гигантские облака межзвездного газа, пылавшие малиновым и желтым огнями, а также загадочные объекты таких форм и очертаний, каких ни Мавра, ни Ренар никогда не видели даже на фотографиях астрономических тел.
– Мы находимся в какой-то незнакомой галактике, – сухо сказала Мавра, сбавляя скорость и разворачивая корабль. – И не исключено, что нам все еще угрожает опасность. Надо осмотреться.
Гигантские газовые облака и странные формы окружали их со всех сторон. Маленькая зеленая координатная сетка в левом углу экрана была почти пуста – в пределах сферы радиусом не меньше светового года ничего не было видно. И вдруг в самой ее середине появилось несколько точек.
– Смотрите, это же роботы-охранники Трели-га, – с усмешкой заметила Мавра. – Все остальное превратилось в обломки. Кажется, сюда переместилась часть нашей галактики. Большая точка, вон там, рядом с точкой поменьше, – это Новые Помпеи и то, что они хотели сделать целью.
Ренар кивнул:
– А что это за огромный объект справа от них?
– Какая-то планета. По-видимому, единственная планета во всей системе.
– Они движутся, – взволнованным шепотом произнес Ренар. – Новые Помпеи движутся. Мавра изучила показания приборов.
– Точно. Астероид находится на круговой орбите, он превратился в спутник этой планеты. Давайте-ка посмотрим на нее поближе.
Она еще раз нажала на несколько кнопок, и на экране появился главный объект.
– Небольшая, – заметила Мавра. – Впрочем, я бы сказала, средних размеров. Длина экватора – приблизительно сорок тысяч километров. Гм… Это интересно!
– Что именно? – испуганно уставившись на экран, спросил Ренар.
– Ее диаметр на экваторе и между полюсами один и тот же, – пробормотала она в растерянности. – Эта чертова штука представляет собой идеальный шар, без малейших отклонений!
– Я думал, что большинство планет абсолютно круглые, – немного смущенно сказал охранник. Мавра покачала головой:
– Нет, они никогда не бывают круглыми. В результате вращения и всякого рода изменений планеты деформируются: принимают приплюснутую или грушевидную форму или с ними происходит миллион других вещей. Примерно круглые, да, но эта штука идеально круглая, словно кто-то, – на секунду она замолчала, а когда снова заговорила, в ее голосе прозвучал благоговейный страх, – словно кто-то вылепил ее.
И прежде чем Ренар сумел ответить, она повернула корабль к необычной планете.
– Мы летим туда? – спросил охранник. Мавра кивнула.
– Если выжили мы, то выжили и обитатели Новых Помпеи, – объяснила она. – Это означает, что разъяренный, может быть, даже жаждущий крови Антор Трелиг, а вместе с ним куча до безумия напуганных людей тоже прибыли сюда. Если власть по-прежнему находится в его руках, нам троим лучше взорвать свой корабль, чем приземляться. Если же нет, мы попадем в человеческий ад.