– Ну, скажи молокосос, объясни ради всего святого, здесь огромная пустыня вокруг, и как ты нашел камень? Как ты мог найти этот камень? Он ведь даже не на дороге.
– Я понятия не имею босс.
– Какой я тебе босс, дурачок.
Профессор сел за руль и чертыхаясь, завел. Машина, увы, ехала с большой неохотой. Что-то внутри нее урчало, а скорость падала.
– Это конец – ни хрена она не едет, давление на нуле, – устало изрек профессор. – Я ведь только хотел поспать чуть-чуть.
– Это вы виноваты, – буркнул я.
– Что?
– Не нужно было ехать в ту сторону, где мародеры.
Старик раскрыл глаза и пожал плечами.
– Что ты сказал?
– Я вам говорил.
Профессор выпучил глаза, поражаясь моей наглости. А потом взорвался.
– А ну пошел вон. Вон я сказал.
Машина остановилась, и профессор начал тычками выгонять меня из машины. На этот раз я молчал и покорно принимал затрещины. Голова загудела. Защищаясь, я прикрылся окладом автомата. Старик, пытаясь, ударить угодил рукой в автомат и завопил. На этот я услышал еще более смачные ругательства.
– Видишь Сильда, я говорил тебе, не бери этого мудака и его пса, – старик, брызжа пеной, повернулся в сторону Зети.
– Я не Сильда. Вам мерещиться.
– Как не Сильда? – удивился старик.
Зети зарделась. Профессор уставился на нее.
– Я не Сильда, – возразила более мягко Зети.
А потом, словно бы пытаясь отвлечь внимание, она кивнула на дорогу.
– Там кто-то скачет.
***
А впереди скакал всадник. Он поднял руку, когда мы поравнялись с ним. Мы остановились. Он приблизился. Профессор опустил окно.
– Туда нельзя – сказал всадник. Пожилой. Борозды морщин пролегли каньонами на загорелом лице. Длинная черная куртка и шапочка танкиста.
– Что?
Всадник опустил голову и повторил.
– А почему? – раздраженно спросил профессор, потирая руку.
– Скажем так – там мало хорошего, – тихие слова слышались очень хорошо, точно ветер повторял.
– Вот оно что, – протянул старик. – Тогда вот вам ответная любезность. У нас на хвосте мародеры. Мы их разозлили. И вам тоже лучше отсюда свалить.
Всадник резко выпрямился и уставился на горизонт. А потом, кивнув, припустил вперед. Он мчался в горизонт, и лишь копыта выбивали комья земли.
Профессор крякнул и взглянул на горизонт. Пыль росла, и становилось все больше и больше. Наша машина по-прежнему ехала в сторону горы, но все медленнее и медленнее. Теперь казалось, что гора не приближается.
– Их уже видно, – сказала Зети.
Лоб ее поморщился. Тревога росла все больше и больше.
– Может быть, мы выйдем и побежим, – предложил я. – Скроемся в подножье горы. Там вроде лес.
– Это не поможет, не успеете, – ответствовал старик. – Слишком быстро едут.
А потом он заглушил мотор.
– Что вы собираетесь делать.
– У нас есть только одно преимущество, – сказал старик. – Мы знаем, что там за горой, а они нет.
– Но мы же не сможем ехать.
– Сломался генератор водорода, – сказал старик. – Пока они подъедут, мы успеем накопить горючего.
– Но его все равно будет немного.
Старик глубоко вдохнул.
– Да, вообще-то.
Нам осталось только слушать ветер. Он тянул травинки, мириады воинов пустоши к земле.
***
Старик закурил сигарету и искоса смотрел на приближающую армаду.
– Вам автомат нужен? – спросил я.
Профессор поднял очки и взглянул на меня. Стекла блеснули.
– Себе оставь боец, – он с наслаждением затянулся. Так поступают осужденные на смерть.
– Они уже совсем близко, – медленно произнесла Зети.
Губы ее побледнели. Она судорожно сжимала малышку. Пес, взглянув назад тявкнул. Но сделал это как-то похоронно, виляя хвостиком.
– Я должен тебе кое в чем признаться, – сказал, глубоко вздохнув.
– В чем.
– Я…– судорожно вздохнув, сжал автомат. Глаза Зети расширились до размеров целой Вселенной. Полный паралич.
– Ну.
За ее плечами росла буря. Вот уже блеснули позади окна. Мародеры преследовали нас как буря, как злой рок. В этой колонне чувствовалось дыхание смерти. Внутри у меня все оборвалось.
Вдруг в машину прыгнул старик, отчего она слегка вздрогнула.
– Ну что вроде горючее есть на рывок, – сказал он. И включил мотор. Не завелось.