Заливаясь краской, девушка дрожащими руками собрала торчащие в разные стороны из-за ветра волосы и скрутила их. Надо было завязать хвост или, на худой конец, взять с собой резинку.
— Держи, девица. — Лель протянул Лике красную ленту.
— О, спасибо! — Девушка приняла ленту и быстро заплела волосы в косу. — Так-то лучше.
— Красная лента для красной девицы, — Лель широко улыбнулся, блестя зелеными глазами.
— Спасибо, конечно, но вовсе я не такая. Просто сейчас немного накрасилась, вот и все. — Лика не считала себя красивой, и поэтому не поверила даже словам бога.
Лель сощурил взгляд и склонил на бок белокурую голову. Его брат увлеченно общался с Яром в стороне, но Лель не проявлял к их разговору никакого интереса, полностью сосредоточившись на Лике.
— Может быть раньше красота твоя и не была столь заметна, но влюбленность сделала из тебя настоящую красавицу. И косметика тут ни при чем.
— Влюбленность? — воскликнула Лика и тут же посмотрела на Яра и Полеля — ни один, ни второй не услышали ее и продолжали общаться.
Лель весело хохотнул.
— Я — бог первой любви, так что от меня не скрыть твоих чувств. — Он покосился на Яра и добавил: — Не самый удачный выбор, но разве мы выбираем любовь? Это она выбирает нас.
Лика застыла с открытым ртом и не могла не возразить божеству, ни согласиться с его словами.
— Не слушай тех, кто будет говорить тебе, что эта любовь невозможна, — чуть тише произнес Лель, шагнув ближе к Лике. — Даже если это будет говорить твой разум. — Он коснулся указательным пальцем виска девушки. — Я буду на вашей стороне, запомни. — Бог первой любви пробежался пальцами по косе Лики и задержался на ленте. — Не потеряй ее. Это оберег.
Лика кивнула.
— Умница. — Лель подмигнул девушке и, отступив на пару шагов, посмотрел в небо. — А вот и сестрица!
Остальные тоже вскинули головы и увидели летящую к ним кукушку. Опустившись на землю, птица обернулась красивой светловолосой женщиной в нежно-бежевом сарафане поверх белой рубашки с пышными рукавами. На голове женщины красовался венок из полевых цветов.
— Жива! — радостно воскликнул Яр.
— Ярило, — сдержанно, но ласково улыбнулась богиня. — Я видела твои лучи, что рыскали вокруг, поэтому ждала тебя. — Жива взглянула на Лику и спросила: — Это та самая девушка, что приютила тебя?
— Это Лика, — кивнул Яр. — Она помогает мне собирать бусины.
Жива осмотрела девушку с ног до головы, кивнула каким-то своим мыслям и повернулась к Яру.
— Итак, в чем заключается твоя просьба?
— Нужно вынуть душу одной девушки из тела ее брата и вернуть в ее собственное, — не стал ходить вокруг да около Ярило.
— Ты говоришь о последних двух хранителях? — Жива приподняла одну бровь. Лике выражение ее лица не понравилось.
Яр кивнул.
— Насколько я знаю, умирая, она добровольно отдала душу своему брату. Если вынуть ее из его тела, то юноша умрет.
— Поэтому после тебя я буду говорить об этом с Кощеем.
— С Кощеем? — удивилась Жива. — Ну, удачи.
— А почему бы тебе не поговорить с Мареной? — подал голос Полель. — Вы же довольно близки.
Ярило напрягся и сжал губы.
— Я уже отправил весточку Кощею, и он согласился поговорить, — произнес он значительно тише, будто в один миг растерял всю свою уверенность.
— Дело твое, — произнесла богиня. — Где тело девушки?
— В Живе, — ответил Ярило. И, прежде чем богиня открыла рот, добавил: — Это не проблема, Ягиня откроет нам проход.
— Ты в этом уверен? — со скепсисом в голосе произнесла Жива. — учитывая то, как твой отец с ней поступил…
— Я отправил к ней моего оруженосца Васю! — Хитрая улыбка отразилась на лице Яра. — А у нее большая слабость к миленьким мальчикам.
Часть 4
***
Вася, запрокинув голову, смотрел на возвышающийся над ним небольшой бревенчатый домик. К закопчённым столбам, на которых держался дом, была приставлена лестница.
Пахло гарью и паленой шерстью. Вася почувствовал щекотание в носу, не удержался и громко чихнул. Половицы в домике заскрипели. Косматая голова с длинным носом выглянула на улицу.
— Кто посмел нарушить тишину этого священного места? — проскрежетала Ягиня.
— Это я… — Вася робко поднял руку.
Ягиня вперила в него свои пугающие черные глаза. Казалось, она сейчас сожрет его взглядом.
Мысленно Вася в который раз проклял Ярило, который отправил его в это забытое всеми богами место на границе между мирами.
— Я бывают разные. — Старуха шире открыла дверь. Вася смог полностью разглядеть ее грязные серые лохмотья и горбатую спину. И зачем было себя так уродовать из-за неверных представлений о ней. — Зачем пожаловал?
— Чтобы просить тебя открыть проход между Живью и Явью, — немного неуверенно произнес Вася.
Ягиня снова посмотрела на него так, словно хотела съесть. Вася нервно сглотнул.
— Ишь, чего захотел, — пробормотала богиня.
Выйдя их домика, она ступила на шаткую лестницу, держа в одной руке дымящееся кадило.
Лестница опасно дрожала, и Вася шагнул к ней и придержал, чтобы Ягиня могла спокойно спуститься.
— Спасибо, добрый молодец, — произнесла богиня, когда оказалась на земле.
Оправив свои лохмотья, она принялась ходить вокруг столбов, на которых стоял домик и размахивать кадилом. Вася внимательно наблюдал за этим действом.
— Что глазенки вылупил? — спустя некоторое время спросила Ягиня. — Чай, никогда обряда поминовения не видел?
— Такого не видел, — признался Вася.
Ягиня издала каркающий звук, отставила кадило в сторону и села на нижнюю ступень лестницы.
— Умер последний смертный, что покинул Живь, — произнесла она, глядя куда-то вдаль, на темнеющий лес. — Долго он молил меня выпустить его в Явь. Я сказа, что закон одинаков для всех. Однако он все молил и молил. Надоел мне, как зудящий комар, вот я и выпустила его. Весело было наблюдать, как он пытается выжить в совершенно чуждом для него мире. — Ягиня противно засмеялась.
— Это намек на отказ? — поинтересовался Вася, не понимая, к чему клонит богиня.
— Десять лет молил, а потом еще десять лет мучился в Яви. — Ягиня то ли не услышала Васю, то ли просто его проигнорировала. — Умер как пес бродячий. Надо было его и схоронить, как пса, но я шибко добрая душа. Все по правилам сделала: останки сожгла, прах в домик мертвых поставила, ножки окурила. Теперь покой обретёт Никодим.
Вася посмотрел на столбы, что держали на себе домик мертвых. Отчасти из-за того, что Ягиня заботилась об умерших, что покинули Живь и до которых никому не было дела, пошли предрассудки касательно ее образа жизни. Смертные начали считать, что бревенчатый могильник на столбах — это ее дом, ее избушка. А так как древний погребальный обряд включал в себя окуривание ножек этой самой «избы», смертные и стали называть ее избой на курных ножках. В последствии из-за ошибки перевода и произношения курные ноги стали курьими. Ну а дальше люди начали изгаляться над внешностью Ягини.
— Ну а тебе зачем проход открывать? — поинтересовалась богиня. Васе показалось, что из ее голоса немного исчезла скрипучесть.
— Чтобы воссоединить душу бывшего хранителя с ее телом, — уверенно произнес Вася.
В черных глазах Ягини блеснул интерес.
— Мария — девушка, что спасла своего брата, отдав ему свою душу. Ее тело стережет крылатый змей, который денно и нощно молит меня о помощи, но я на его зов еще не откликнулась.
— Почему?
— Ждала, когда меня будут молить о том же со стороны Яви. — Морщинистые губы богини растянулись в ухмылке. — Однако ее брат-колдун не из тех, кто молится богам.
— Из тех! — воскликнул Вася. — Он молился, но другому богу.
— Какому же? — Ягиня подозрительно сощурила свои черные глаза.