Взял в руки дверной молоток — массивное железное кольцо в пасти какого-то чудовища.
Бух-бух-бух. Я трижды постучал.
Бух-бух-бух. Повторил я действие через некоторое время.
Одна из створок начала очень медленно и совершенно бесшумно открываться.
Глава 8
Девять тридцать утра. Российская империя. Москва. Дом Кузнецовых.
В дверях стоял пожилой лакей в сером сюртуке, худой как смерть, лет, наверное, под восемьдесят. Пожилые старческие щёки впали, седые длинные волосы слегка топорщились из-под тюбетейки, но глаза живые и цепкие смотрели прямо на меня.
— Добрый день, сударь. Вы к кому? — сказал он с небольшим восточным акцентом.
— Мне бы Таисию Павловну, для неё крайне важная корреспонденция.
— Передавайте мне, — старичок протянул раскрытую ладонь.
— Сказано: лично в руки.
— Ну коль так, то придётся подождать. Княгиня сейчас завтракает.
— К сожалению, я ограничен во времени, у меня поезд через несколько часов, будьте так любезны, поторопите княгиню, — сказал я, положив ему в до сих пор протянутую руку пару медных монет.
— Проходите, присаживайтесь, — он приглашающим жестом зазывает меня в парадную комнату. Указывает на небольшой диванчик у стены. — Как я Вас могу представить княгине?
— Антон Минский, по поручению от князя Жимина Амата Романовича, — сказал я и заметил, как взор у слуги наливается яростью и злостью.
Сдерживая свои эмоции, он поклонился мне и поспешил в одну из многочисленных дверей в этой комнате.
Прошёл.
Отстегнул сабли, прислонил их к пирамиде около мягкого диванчика, куда с большим удовольствием присел.
Оглядел парадную комнату: высоченный потолок, два длинных больших окна по сторонам массивной входной двери, очень широкая ажурная кованая лестница. На потолке здоровенная люстра, кованый металл и хрусталь. Прямо какой-то минимализм: только металл, стекло, благородный дорогой дуб из колоний.
Тут не было помпезности, позолоты и зеркал. Даже рамы картин, которыми были украшены стены, были просто покрытых бесцветным лаком.
Молодая симпатичная служанка в белом передничке принесла мне на подносе кружку ароматного кофе, кофейник и несколько аппетитных пирожных. Поставила всё рядом на небольшой столик около дивана.
Я летал в своих мыслях и сразу не заметил, что умудрился нагло ущипнуть её за аппетитный зад.
Девушка взвизгнула от неожиданности и посмотрела укоризненно на меня.
Я улыбнулся, дёрнул головой. Длинные кудрявые волосы полностью открыли моё лицо и больше не мешали любоваться девушкой.
— Ты чего шалишь? — начал я внутренний диалог с Антоном.
— А это не я! — услышал насмешливый ответ у себя в голове.
Я заметил, что всё больше привычек реципиента то и дело проявлялось у меня. То усы подкручу, то голову чуть не сверну, когда увижу более-менее симпатичную девушку. Иногда прямо сдерживаться приходится, чтобы не сказать какую-нибудь пошлую шуточку или подколку. И так почти во всём.
Так ещё, видимо, эта скотина накопила сил и теперь может ненадолго перехватывать управление телом. Чувствую, с каждым днём такого будет всё больше и больше.
— Признайся: ты же сам так хотел поступить, я же ощущаю, что ты чувствуешь.
— Да погоди ты, вот получишь назад своё тело и устроишь себе месяц разврата.
— Да ты посмотри на неё! Она же тут? Сто пудов не ушла. Ходит тут, наверное, работу себе придумывает, чтобы ты её зажал где-нибудь в подсобке.
— Ходит, ходит. Пыль решила вытереть. Тянется, нагибается — соблазняет.
— Ну вот видишь! Иди уже делом займись.
— Блин, Антон, ты как озабоченный подросток. Ты только об этом и думаешь. Тебе что, медичек не хватило во время недавнего веселья?
— Нет, мне хочется ещё. Иди уже развлекись, всё равно же сидишь, ждёшь.
— Ты коробку свою драгоценную хочешь очередным трофеем пополнить?
— Моя прелесть… — протяжно протянул реципиент.
В этот момент я увидел чёткий образ: большая обувная коробка, хранящаяся в личных вещах на первом поезде, полностью наполненная трофеями Антона. Кружевные, шёлковые, ситцевые, абсолютно разные небольшие куски тканей от платьев, а также чулки, платки, подвязки — чего там только не было. Самое же поразительное, что этот Казанова подписывал каждый свой сувенир. Нет, не именем, он просто проставлял дату на ткани.
Память была выборочная, стоило только мне взглянуть на очередную дату, как меня накрывали воспоминания. Гувернантка, официантка, зрелая и сочная графиня, молоденькая княжна, магесса медицинской службы, студентка магической академии — одним словом, сбор трофеев шёл везде, где только оказывался Антон.