В-третьих, Антон по-прежнему не выходил со мной на связь. Я уже начал опасаться получить от него какую-то пакость, вот и решил спровоцировать на общение, но нет, безуспешно.
Вещи Антона не должны были пропасть без вести, я попросил бывших коллег собрать их и переслать по почте матери в имение.
А как же коробка с его трофеями?
Я посчитал, что всё же не стоит её посылать Елизавете Андреевне и попросил выкинуть. Предчувствие подсказывало мне, что народ всё же заглянул в неё и растащил содержимое на сувениры. А про похождения моего реципиента будут гулять слухи похлеще прежних. Ну да ладно, Антону это точно бы понравилось.
Паровоз прошёл мимо, обдав меня паром. Состав был пёстрый: сначала шли синие вагоны, потом жёлтые, зелёные и в самом конце была пристегнута пара вагонов коричневого цвета. Каждому цвету соответствовал определённый класс комфорта.
Я не хотел вызвать лишнего внимания и расспросов со стороны пассажиров и поездной бригады. Подумал, что по внешнему виду нельзя было сказать, что я дворянин, хоть и низшего класса: одежда простая, дорожная, оружие спрятано.
Передо мной остановился вагон третьего класса, в принципе, как я и планировал.
— Привет, служивый, у тебя местечка не найдётся до Москвы? — поинтересовался у проводника, открывшего двери ближайшего от меня зелёного вагона.
— Документы есть? — оглядев меня, спросил он, выпуская пассажиров из вагона.
— Есть.
— Так чего не купил тогда?
Не станешь же ему обьяснять, что не обзавёлся билетом на станции, из-за того что не хотел светить свои документы.
Я не собирался облегчать возможным преследователям задачу поиска.
Тут же пришлось импровизировать.
— Так свой я, думал так сговоримся, по-братски прихватите, — звякнул я мелочью в кармане.
— В смысле? — недоверчиво посмотрел он на меня.
— Проводник я, контракт сегодня закончился, вот домой и возвращаюсь.
— Ты? Да в жизнь не поверю, — в открытую засмеялся он. Осмотрел меня с ног до головы.
— Это ты по внешнему виду не суди, — сказал я.
Понял, что всё-таки ступил, уж больно у меня вид шикарный для вагонов третьего класса, надо было к жёлтым идти, второго.
— Да у тебя дорожный костюм стоит столько, сколько я за полгода зарабатываю.
— Так с последней зарплаты купил, решил себя обновками порадовать. Когда ещё раз так шикануть можно будет? — увидев по-прежнему скептический взгляд, добавил, — я на экспрессе работал.
— На Петровском что ли? Других по этому маршруту точно не ходит. Хотя он вроде из Петрозаводска должен утром выезжать согласно расписанию. Нет, ты мне врёшь, — вслух размышлял недоверчивый проводник.
— А вот и не угадал, я на императорском экспрессе служил.
Проводник опять неверящим взглядом зыркнул на меня. Ему было лет под пятьдесят, коренастый, видно, что опытный — матёрый. Вёл себя осторожно, со мной говорил, а сам по сторонам смотрел, состав контролировал, да и вокруг обстановку.
— Стой, стой. Не надо охрану звать, — остановил его.
Я увидел, что он своему соседу по службе из ближайшего зелёного вагона третьего класса начал рукой подавать жесты об опасности. После моих слов приподнял одну бровь, задумался, прищурил второй глаз.
— Правда из наших будешь?
— А то!
Повернулся к его коллеге из соседнего вагона и сигнализировал ему: «отбой тревоги, всё хорошо, это свой».
— Убедил. Иди за мной, — он махнул коллеге, подтверждая отмену сигнала опасности и повёл меня за собой в вагон.
Здесь была просто невыносимая духотень. Дышать просто невозможно, а это ещё не такая жаркая ночь, как иногда бывает, тогда здесь настоящая душегубка.
Такой разительный контраст между экспрессом, в котором я работал, и этим местом.
— Проходи, располагайся, — указал он мне на свободные места.
— Что должен? — поинтересовался я.
— Сейчас дежурный придёт, с ним поговоришь, нам сказали строго посторонних не брать. Но ты вроде бы свой, — кивнул он мне напоследок и ушёл в сторону входной двери в вагон.
Я направился к ближайшему свободному месту около прохода. Вагон тут был без перегородок. С одной стороны деревянные скамейки со спинками — на троих человек, над ними висела полка, где по двое — трое спали дети разных возрастов. С другой стороны то же самое, только развёрнутое вдоль движения поезда. Между двумя сторонами был узкий проход, в котором горел тусклый дежурный свет.
Мда. Не так я себе представлял вагоны третьего класса на скором поезде.
Что же тогда творилось в самых дешёвых вагонах четвёртого класса в конце состава?