— Да, там много полезного преподавали, между прочим, я на последних курсах прослушал все базовые лекции по четырём стихиям и магии жизни.
— Базовые знания каким уровнем магии ограничиваются?
— Третьим.
— Но почему обучение не ограничивается только родовой стихией и магией жизни?
— У многих родители приверженцы разных магических школ. К тому же не забывай, что различные стихии могли быть и у бабушек с дедушками, так что чисто теоретически достаться после инициации может любая из четырёх стихий. Но вот сильным магом можно стать только в стихии своего рода.
— Хорошее образование даётся вашему дворянству, — согласился я. — Теперь понятно, почему даже при провале инициации некоторые из вас добиваются успехов в жизни и получают личное дворянство.
— Да, вернуть себе статус, это основная цель для всех изгнанных из родов бывших аристократов.
— Антон, а ты уже думал о том, что ты будешь делать, когда мы вернём магию?
— Да, я наконец избавлюсь от тебя, Егор, — засмеялся он, — а если серьёзно, то сначала отомщу за смерть отца, а потом обязательно создам свой род. Да, я понимаю, что это будет сложно, так как потребуется очень много денег, а ещё мне понадобится заработать авторитет в глазах старых родов. Я думаю, что справлюсь, просто надо понять, с чего начать, и действовать.
— Справишься, — согласился я.
Вот уже вторые сутки я замечал, что последнее наше приключение очень хорошо повлияло на Антона. Он стал рассудительнее, может, даже взрослее. Буду теперь надеяться, что после того как мы с ним расстанемся, он более разумно подойдёт к своей жизни, не растратит её на пустяки.
К двенадцати дня мы миновали развязку перед Нижним Новгородом и направились в депо основного вокзала. Там поезд встал на одном из множества путей, служащих для технического осмотра состава.
Через четверть часа по колёсам начали стучать маленькие молотки осмотрщиков-ремонтников. Судя по звукам, их было двое: один шёл с одной стороны состава, другой с противоположной. Они неспешно продвигались вдоль вагонов, переговариваясь.
— Антон Всеволодович, — обратился ко мне говорливый Семён, когда услышал звонкие звуки ударов, приближающиеся от головы состава, — можно вопрос задать?
— Задавай, — усмехнулся я любознательности парня.
Он почти всю дорогу от Владимира ехал с нами, развлекая своими рассказами и размышлениями о жизни. Было заметно, что он крайне пытлив и смышлён. Он только и делал, что задавал нам вопросы, ни капельки не стесняясь своей необразованности.
Прежние попутчики восприняли его отсутствие как облегчение. Было заметно ещё при нашем знакомстве, что любознательность и общительность Семёна напрягали их. Нам же, напротив, говорливость парнишки доставляла только удовольствие.
— Антон Всеволодович, Ваше благородие, а для чего эти дядьки молотками по колёсам стучат? — поинтересовался он.
— Если по-простому, то проверяют целостность колёс. Если звук длинный и звонкий, значит с колесом всё хорошо, — я сделал паузу, чтобы он услышал очередной удар и звон, информирующий округу об исправности ходовой в соседнем вагоне, — а вот если с колесом что-то не так, звук будет другой.
Послышалась ещё пара ударов по дальним колёсам, уже нашего вагона.
— Тихо, — сказал Иван, поднеся указательный палец ко рту.
Мы все притихли, так как следующие два удара должны были прийтись по колёсам, находившимся под нами. Не хотелось, чтобы наши разговоры услышал кто-то из работников депо.
Бом… — раздался звонкий звук от удара одного из обходчиков.
Бум… — послышался более глухой звук.
Потом проследовала ещё серия ударов по этому колесу.
— Капец, — еле слышно проговорил Иван.
«Егор, а Давыдов прав», — пессимистично заметил голос в моей голове.
«Думаешь, будут сейчас ремонтировать?» — немного встревожился я.
«Ага, а для этого надо разгрузить вагон, так что, похоже, нам сейчас придётся спешно его покидать».
Бом… Бум… последовала серия из нескольких ударов.
— Петрович, что делать будем? — раздался голос более молодого работника депо.
— А чего тут делать, беги за магом. Кто у нас сегодня в дежурстве?
— Так Кузьма Дубинин, бывший вояка на пенсии.
— Ой, блин, ещё этого не хватало, он сейчас заставит вагон разгружать и будем прямо тут менять всё.
— Ну я тогда побежал.
— Давай, а я пока крайний вагон гляну.
Послышались удаляющиеся шаги по гравию и снова удары молоточком уже по колёсам соседнего вагона.
— Семён, — обратился я к крестьянину, — позови своих сюда, сейчас будем выбираться, пока не поздно.