Когда Джиллиан положила ладонь на его грудь, жар от прикосновения пронесся по его телу, опаляя кожу.
Склонившись, он прижался к ее губам и поцеловал так медленно и неторопливо, будто они уже не были готовы слететь с орбиты. Он раздел Джиллиан, оторвавшись от ее губ лишь когда стаскивал с нее футболку и джинсы.
Когда они оба остались обнаженными, кожа к коже, Ресеф удерживал свои руки на частях тела Джиллиан с рейтингом 13+: поглаживая ее плечи, шею, руки.
Но она в это не играла. Нет, Джиллиан провела ногтями по его спине, опускаясь к заднице и, впившись ногтями в ягодицы, опустила его таз и выгнулась навстречу, прижимаясь средоточием страсти к его стволу.
Они застонали, но Ресеф не был еще готов.
Ну, в физическом смысле готов, но не в эмоциональном. Ему нужно быть более аккуратным, внимательным и властным.
Джиллиан его, и когда он закончит, она узнает кому принадлежит.
Запутав пальцы одной руки в ее волосах, другой Ресеф погладил контур ее груди, ощущая, как напрягается под его прикосновением тело.
Большим пальцем он обвел сосок, и, судя по страстному всхлипу, сорвавшемуся с губ, Джиллиан была в восторге от ласки.
– Мне нужно, чтобы ты мне доверяла, – произнес он у ее губ, – поверила моим словам о том, что я никогда прежде не занимался с женщиной любовью. Не так, как с тобой. – Знание этого было глубоко в душе и даже не вызывало вопросов, но ему нужно, чтобы Джиллиан поняла.
– Я верю. Ни один мужчина не заставлял меня чувствовать себя такой особенной. – Она выгнулась под ним, соблазнительно проведя лодыжкой по его голени.
Он посмотрел прямо в глаза Джиллиан, решив убедиться, что она поймет все, что он собирался сказать.
– Ты более, чем особенная. Я люблю тебя, Джиллиан. Я тебя люблю и хочу, чтобы это стало началом чего-то нового.
Ее нога замерла на его.
– Что ты имеешь в виду?
– Я имею в виду, плевать кем или чем я был в прошлом. – Из глубин памяти всплыло видение из сарая, но он безжалостно запихнул его обратно в темную дыру. Чем-бы он ни был в прошлом, этому не место в новой жизни. – Я больше не хочу этого знать и хочу прекратить поиски.
Она обхватило его голову руками.
– О, Ресеф, я не могу тебя просить сделать это.
– Ты и не должна. – Он потерся щекой о ее ладонь, думая, что никогда в жизни не ощущал ничего нежнее ее кожи. – Я уже сделал это. Я полюбил такую жизнь и с этого момента хочу начать нашу жизнь.
– Ты… серьезно?
– Ты справишься с тем, что не будешь знать кто я? – Ресеф прикусил чувствительное местечко между большим и указательным пальцами, а затем провел языком по месту укуса. – Ты сможешь жить с тем, кто я сейчас?
– Да, – хрипло прошептала она. – О, да.
– Хорошо, – произнес он, опуская голову к ее горлу. – Потому что я хочу остаться таким, как сейчас. Навеки.
С признанием Ресефа, сердце Джиллиан билось об остатки стены, окружавшей его.
С момента появления Ресефа стена трескалась и каждый прожитый день, оставлял все более глубокие трещины.
Теперь, этот потрясающий мужчина посвятил себя ей, оставив прошлое позади и желая связать с ней будущее.
Ни один мужчина не бросал что-либо ради Джиллиан, и так как ее сердце разбило последний барьер, стоящий между ней и его капитуляцией, она поблагодарила свою удачу.
До появления Ресефа, внутренняя независимая женщина Джиллиан противилась каждому мужчине, заявлявшему, что она его, но с ним это казалось естественным, почтительным.
И таким сексуальным.
И если уж говорить о сексуальности, Ресеф сконцентрировался на ее горле целуя миллиметр за миллиметром, опускаясь от яремной вены к основанию шеи.
Внутри Джиллиан желание скручивалось спиралью, с каждой секундой становясь все более неконтролируемым. Но Ресеф все так же не прикасался к ней там, где она жаждала.
Мужчина был садистом, мастером пыток. Его возбужденная плоть прижималась к сердцевине, но как бы Джиллиан не извивалась, он не делал и движения, чтобы войти в нее. Она умирала и горела от желания.
– Такая нетерпеливая, – промурлыкал он у ее ключицы.
– У меня есть терпение. – Запутав руки в великолепных, шелковых прядях волос Ресефа, Джиллиан опускала его голову ниже, абсолютно выставив себя лгуньей. – Ты дразнил меня с самого бара. Я уже готова.
Хриплый смешок сопровождал движение его руки вниз, между ее ног, где он наконец прикоснулся к ее влажному жару.
– О, да, ты готова. – Он провел губами по холмику ее груди, задевая и дразня языком сосок. – Я обожаю то, как ты реагируешь на меня. Лишь на меня. – И это последняя фраза прозвучала чувственным рычанием отчего прилив жидкой страсти еще больше увлажнил ее сердцевину.
Он вновь зарычал, скользнув двумя пальцами в ее тело.
Потерянная в удовольствии, Джиллиан запрокинула голову, сосредоточившись на дыхании, пока его пальцы творили волшебство.
Ресеф накрыл ее грудь ртом, втягивая сосок и кружа вокруг него теплым и ласковым языком.
Сочетание двигающихся в ней пальцев Ресефа и то, как он втягивал в рот грудь опьяняло, Джиллиан упивалась ощущениями, почти не в состоянии выдержать, потому что все это было выше физического уровня.
Ресеф наполнял эмоцией каждую медленную ласку, каждый знойный поцелуй, каждую сладкую, трепетную нежность, которую нашептывал у ее кожи. Прекрасная. Потрясающая. Моя.
Затем были еще несколько слов, смешанные с этим, она не разобрала их, но поняла. Он принимал ее и отмечал своей.
Даже если впоследствии не осталось бы ни единой царапины, следа укуса или боли, он навсегда оставил неизгладимый след в ее разуме и сердце.
Ресеф начал быстрее двигать пальцами, унося ее в более высокие пределы удовольствия.
– Вот так, – выдохнул он у ее груди. – Боже, я обожаю то, как ты извиваешься.
Он пробежал большим пальцем по ее клитору, лишь слегка задев бугорок. Джиллиан вскрикнула от удовольствия и разочарования. Ресеф повторил движение, но в этот раз надавив сильнее, и ее крик был громче.
– Прошу, – выдохнула она. – Давай.
Раздвигая ее бедра ногами, из его груди вырвалось грохочущее мурлыканье. Ресеф посмотрел вниз, наблюдая, как его пальцы двигаются в ее теле, и мурлыканье стало глубже.
Согнув пальцы, он провел большим по ее расщелине и надавил на комочек нервов… надавил, а не задел и о, Боже, да…
Джиллиан закричала в абсолютном самозабвении, извиваясь от прикосновения, катясь на волнах оргазма, до которого он довел ее лишь дразнящими прикосновениями, страстными словами и сладкими обещаниями.
Казалось оргазм длился вечность, и прежде чем трепещущий огонь угас, Ресеф сел на колени между ног Джиллиан и потянулся за презервативом, его ствол возвышался, изгибаясь к накаченному прессу.
Ресеф продолжал ласкать ее лоно, но уже нежными, едва ощутимыми прикосновениями.
Он не отводил от Джиллиан горящего взгляда, разорвав зубами упаковку с презервативом, и проворно надел одной рукой контрацептив на напряженную длину.
Мышцы Ресефа перекатывались, когда он поднялся по телу Джиллиан, нависнув и прижавшись кончиком члена к входу в ее тело.
Не разрывая зрительный контакт, он скользнул в её тело.
– Я люблю тебя, – простонал он.
– Я тоже люблю тебя, – прошептала она.
Ресеф улыбнулся, а затем закрыл глаза и медленно толкнулся бедрами. Так чертовски медленно. Откуда у него столько контроля? Она только что кончила, но уже достаточно возбуждена, чтобы ускорить процесс.
Подняв ноги, она обернула их вокруг талии Ресефа и тесно прижалась к нему. Он увеличил темп, страстное трение зажгло глубоко внутри нее узел экстаза.
Джиллиан стиснула стержень внутренними мышцами, вызывая у Ресефа стон и заставляя двигаться быстрее. Его тело над ней сотрясалось, каждый мускул был напряжен и перекатывался, жилы на шее сильно выделялись.
Она почти кончила, тело жаждало очередного пика. Она задыхалась от нарастающего импульса, от страсти между ними, от грубой, животной похоти.