Джиллиан не побеспокоилась о приветствии.
– Где Ресеф? Что вы с ним сделали?
– Расслабься ты. Именно из-за него я и здесь. – Лимос вошла так, будто владела этим местом, шлёпая сандалиями по деревянному полу.
– Да, пожалуйста, – пробормотала Джиллиан. – Можешь войти.
– Спасибо, – живо ответила Лимос. Она осмотрела комнату, перед тем как повернуться к Джиллиан. – Небольшое местечко. Снаружи кажется больше.
– Непрошеную критику в сторону, что ты здесь делаешь?
Лимос посмотрела на свои яркие ногти цвета лайм.
– У вас с Ресефом были отношения?
Странный вопрос.
– А… да.
– Просто секс?
– Что, прости? Это не твоё дело! – Почему все эти люди хотят знать, насколько близка она была с Ресефом?
Тёмные брови Лимос взметнулись вверх, как будто она была удивлена, что ей бросили вызов.
– Ну, вообще-то, оно отчасти моё. Конечно, мне не нужны грязные детали, потому что это отвратительно, но нам требуется твоя помощь, поэтому мне необходимо знать, насколько ты была связана с Ресефом. Ты влюбилась в него?
– Слушай, мне неудобно это обсуждать…
– Значит, да. Главный вопрос в том, как к тебе относился он.
"Я люблю тебя, Джиллиан. Я люблю тебя и хочу, чтобы это стало началом чего-то нового". Её сердце снова болезненно сжалось. Она так сильно скучала по нему. Как всё могло стать ужасным из безупречного в считанные часы?
– Джиллиан? – голос Лимос был тихим, как будто она знала, что ей было тяжело.
– Он сказал, что любит меня, – пробормотала Джиллиан.
– Он что?
Джиллиан скрестила руки на груди, внезапно понимая, что хочет занять оборонительную позицию, и чувствуя себя немного глупо.
– В это что, так сложно поверить?
– Позволь сказать так, – произнесла Лимос. – Он не влюблялся ни разу за пять тысяч лет.
Джиллиан изумлённо открыла рот.
– Пять тысяч лет. Ты хочешь, чтобы я поверила, что ему пять тысяч лет?
– Ага. – Лимос снова принялась изучать свои ногти. – Видимо, мы тебе не рассказали. Готовься. Я и мои братья – четыре всадника Апокалипсиса. Ты, наверно, слышала о нас в воскресной школе.
– Меня выгнали оттуда до того, как они добрались до этой истории, – сказала она со спокойствием, которого не ощущала. – Но да, я знаю о четырёх всадниках. То есть ты хочешь сказать, что Ресеф, мужчина, которого я спасла от снежной бури – монстр из Библии?
– Ну, не совсем. Библейское пророчество всего лишь одно из двух. Мы не такие злые и жуткие, как показывают по телику или в фильмах. – Она нахмурилась. – Ну, по большей части. В любом случае, ты на самом деле не спасла Ресефа от метели, так как он бессмертный. Он бы выжил.
Джиллиан вспомнила о его чудесном восстановлении после того, как он почти заледенел.
– Ладно, допустим, я тебе поверила. Переохлаждение повлияло на его память? У него из-за этого была амнезия?
Лимос поморщилась.
– Вот здесь всё становится сложновато.
А всё остальное было легко и обыкновенно?
– Я слушаю.
Лимос просунула руку под рубашку и достала золотую цепочку с подвеской в форме круга.
– Это печать. Пока она цела, я и мои братья ни злые, ни добрые. Пророчеств о всадниках всегда было два… одно человеческое, а другое – демоническое. Когда сбудется человеческое, мы будем сражаться на стороне людей. А демоническое сделает нас злыми.
Джиллиан вовсе не нравилось направление этой истории.
– И в чём загвоздка?
– Демоническое пророчество сбылось чуть меньше года назад. Печать Ресефа сломалась.
Мозгу Джиллиан потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, о чём шла речь, и когда до неё дошло, к чему клонила Лимос, её грудная клетка болезненно сжалась.
– Значит… погоди. Весь беспорядок, через который прошла Земля, демоны, болезни… это всё… это ведь произошло из-за Ресефа?
– Да. Он стал злым ублюдком по имени Мор и провел год, пытаясь сломать наши печати. – Она прикусила нижнюю губу. – Потом объясню подробнее. Прямо сейчас мне нужно попросить тебя о помощи.
Джиллиан следовало быть в ужасе, но она подозревала, что сейчас в её голове было просто слишком много информации. Позже она определённо потеряет самообладание.
– Ты не ответила на вопрос о его памяти.
– Мы остановили Мора. Танатос пронзил его сердце кинжалом и убил. Ну, типа того. В любом случае, это лишило его силы и прекратило Апокалипсис. Вот почему всё внезапно стало, как прежде. Ресеф оказался в месте, которое называется Шеул-гра. Это что-то типа резервуара для душ демонов. Проблема была в том, что, как Ресеф, он помнил всё, что натворил Мор. А это было плохо. Чертовски плохо. Ресеф сошёл с ума, и наш Наблюдатель, Ривер, стёр ему память и отправил сюда восстанавливаться.
Ладно, теперь всё постепенно начало доходить до неё, и Джиллиан опустилась на диван, так как ноги больше не могли выдержать не только тело, но и вес всего, что она только что услышала.
– В это невозможно поверить.
– Ну, а ты поверь. – Лимос плюхнулась на журнальный столик, стоявший напротив неё. – Всё было нормально, пока имя Ресефа не попало к не тем людям. Нам нужно вернуться к нему до того, как его найдёт кто-нибудь желающий, чтобы он снова стал злым, или покажется Эгида.
– Эгида, – пробормотала Джиллиан, её голос казался чужим даже для её собственных ушей. – Они здесь были.
– Ну, конечно, были. Они хотят лишить его свободы.
– Почему?
– Потому что они кретины-экстремисты! – рявкнула Лимос. – Они не прислушиваются к голосу разума и уничтожают то, чего не в состоянии понять.
Джиллиан почти подорвалась с места, как будто могла атаковать любого, кто угрожал Ресефу.
– Они могут его уничтожить?
– Нет, но они думают, что если заключат в тюрьму его, или, вероятно, любого из нас, то предотвратят смерть, разрушение и прочее дерьмо.
– Это может сработать?
Лимос замялась, и Джиллиан чувствовала, как бешено бьётся её пульс.
– Может быть, в случае Ресефа. Мор будет чрезвычайно опасен, если вернётся. Именно поэтому я здесь. Теперь, когда к Ресефу вернулись воспоминания, он помнит все дерьмо, которое натворил. И сходит с ума. Причиняет себе боль. Это делает его уязвимым для Мора. Нам нужно вернуть его, но не получается до него достучаться. Мы надеялись, что ты можешь помочь.
Подавленная количеством обрушившейся на неё информации, Джиллиан обхватила себя руками за талию, как будто это сможет помочь ей и придать всему смысл.
– Не представляю, что я могу сделать. Я всего лишь… человек. – Напуганный человек, влюбившийся в библейскую легенду. От этой мысли её дыхание ускорилось.
– Говори с ним. Будь с ним… я не знаю. Никто не знает. Это неизведанная территория. Однако, когда мой муж был вне себя после пыток в аду, только я смогла ему помочь.
– Твоего мужа… пытали? В аду? Реальном аду?
– Мы называем его Шеул, но да. Эрик месяц там находился. И потряс его. – Лимос ухмыльнулась, и её лицо засияло от гордости. – Он был здесь вместе с Кинаном.
Оба этих мужчины показались ей уверенными, квалифицированными и немного… пугающими. Теперь ей стало интересно, насколько на самом деле опасен был Эрик, если пережил месяц в аду.
Опустив веки, Джиллиан глубоко вдохнула, надеясь, что время поможет ей переварить полученную информацию. Но Ресеф страдал, поэтому времени не было. Она должна ему помочь.
– Ты в порядке?
Джиллиан открыла глаза.
– Нет. – Совсем нет. Она чувствовала, что находится на грани истерики, и, если услышит ещё хоть одно признание от Лимос, то её уже будет не остановить.
Она посмотрела на всадницу, нуждаясь зацепиться за реальность, но даже укладка Лимос противоречила тому, кем она являлась. Кем она была, когда сидела верхом на своём жеребце, вооружённая и в доспехах, как воин прямо из… ну, легенды.
– Почему у тебя цветок в волосах?
– Что, не очень напоминаю всадницу?