– Так что происходит в мире? – Он указал на ведущего СиэНэН, который говорил о спасательной операции в Сиднее. – Что случилось в Австралии?
О Господи, он даже не знает этого? Как его память могла превратится в чистый лист бумаги? Возможно ли это с медицинской точки зрения?
Она села на одну ногу и устроилась поудобнее, потому что разговор обещал быть не из приятных.
– Что последнее ты помнишь о мире?
Дудл слегка подтолкнул руку Ресефа, проявляя свое недовольство тем, что его новый лучший друг перестал его гладить.
– Я не помню ничего из того, что случилось до сугроба.
– Ладно, а что последнее вообще ты помнишь? – спросила она. – Например, ты помнишь, кто президент?
– Какой страны?
– США.
Он нахмурился.
– Без понятия.
– Кого последнего ты помнишь?
– Вашингтона. – Когда Ресеф это говорил, его распирало от гордости за то, что он помнил хотя бы что-то, и она ненавидела себя за то, что надавила на него.
– Ты не мог его помнить, – тихо произнесла Джиллиан. – Он умер больше двухсот лет тому назад.
Откинув голову назад, Ресеф закрыл глаза и сконцентрировался.
– Мне приходит на ум еще несколько имен, но я не понимаю чьи они. Например, Наполеон и Гитлер и Азагот. Как-будто в голове у меня кусочки пазла, но я не могу соединить больше двух отрывков.
Азагот?
Он тихо выругался и открыл глаза.
– Сдаюсь. Так что там о разрушенных странах из новостей? И почему они болтали об экономическом спаде и подъеме? И об апокалипсисе?
– Потому что три месяца назад еще, мир был под осадой демонов. – Последнее слово она произнесла шепотом. До сих пор это казалось невозможным и в тоже время слишком возможным.
Рука Ресефа замерла на шкурке Дудла.
– Но больше нет?
– Слава Богу, нет. Внезапно демонов по всему миру спалили до пепла или они просто исчезли. Люди называют этот день Всемирным Днем Победы. Каждое государство берет на себя ответственность за Всемирный день Победы, но никто не знает почему и как это все закончилось.
Хотя в новостях говорили о теориях заговоров. Существовало столько слухов, сколько было деревьев на ее частной территории.
– Все демоны исчезли?
– Так говорят.
Господи, как же она надеялась, чтоб это была правда. До сих пор поступают отчеты о каких-то обнаружениях, но власти заявляют, что не было зафиксировано ни одного демона со Всемирного Дня Победы и что скорее всего, люди просто видят какие-то вещи.
Он уставился на нее.
– Ты видела каких-нибудь демонов?
У нее по спине пробежал холодок от воспоминаний, которые она вряд ли сможет когда-либо забыть, как бы не старалась это сделать.
– Очень много.
Джиллиан уже начала вставать, когда Ресеф схватил ее за запястье.
– Поэтому ты живешь здесь у черта на куличках? Чтоб демоны не нашли тебя?
Иисус Христос. Неужели он так легко видел ее насквозь? Она оторвала его пальцы от своей руки.
– Мне нужно проверить животных.
Джиллиан практически побежала к двери и всунула ноги в свои сапоги. На улице было темно, но, как бы она не любила ночь, тему разговора – просто ненавидела.
– Джиллиан. – Мягкий, но командный тон остановил ее, когда она уже дотянулась до дверной ручки. – Это странно, что я не помню ничего, а ты помнишь слишком много всего.
– Думаю, – сказала она тихо, – тебе повезло.
Ресеф сидел с котом еще несколько минут, после того, как Джиллиан вышла на улицу. Он продолжал переваривать все то, что она рассказала про демонов. Не то, чтоб ему было тяжело в это поверить, наоборот, это казалось до боли знакомым. И почти обыденным. Как-будто демоны были частью его повседневной жизни, но такого не могло быть, потому что даже потеряв память, он был уверен, что большинство людей не сталкивались с демонами до их появления.
И какого черта он думал о людях так, будто он не был одним из них?
Расстроенный направлением своих мыслей, он бережно столкнул Клыка-Дудла со своих ног и направился в сарай, чтоб проверить, что делала Джиллиан. Не важно, что на нем не было ни обуви, ни куртки. Он просто пошел. Холод ударил его как миллион крошечных сосулек, но он проигнорировал это, когда пробирался сквозь снег, направляясь по ее следам к сараю, очертание которого виднелось благодаря свету, который проходил сквозь деревянные перекладины и окна.
Прекрасно выйти из дома на свежий воздух. В хижине Джиллиан уютно, но тесновато, на вкус Ресефа, слишком по-домашнему. Что заставляет задуматься, как же он раньше жил.
Звук выстрела ворвался в его мысли. Джиллиан. Он бросился вперед по тропинке, сердце колотилось с той же скоростью, что передвигались ноги Ресефа. Его занесло на повороте из-за боковой стены сарая и Ресеф почти врезался в ограждение курятника. В нескольких шагах впереди стояла Джиллиан, рядом разбросаны окровавленные перья, в руке она держала винтовку, направленную в лес.
– Что произошло? – Он подошёл к ней сзади, его чувства были в состоянии повышенной готовности, когда он всматривался в окружающий лес.
– Куница, – пробормотала она. – Чертова тварь утащила одну из моих кур. Проклиная животное, Джиллиан повернулась к Ресефу, ее растрепанные ветром волосы разметались по щекам. Ее дыхание, заметное на холодном воздухе, было как поток горячего воздуха, когда она посмотрела на его босые ноги. – Возвращайся в дом! Ты чуть не замерз до смерти, а сейчас ты здесь раздетый? О чем ты только думаешь?
Ресеф фыркнул.
– Сейчас на мне больше одежды, чем тогда, когда ты меня нашла. Кроме того… – он прервался, когда прошло предупреждающее покалывание по коже. Что-то мелькнуло в периферийном зрении, мрачная тень, тающая между деревьями, где исчезали следы куницы.
Мерзкое рычание донеслось до них, словно звук, валуна несущегося по склону горы. Не думая, Ресеф бросился через двор, его внимание сосредоточилось на цели, сердце бешено билось, тело напряглось и приготовилось к сражению.
И он понял, в чем его сила. В сексе.
Елки-палки, он был изнуренный, как будто потратил полчаса на любовные игры и сейчас собирался погрузиться в горячую жаждущую женщину.
Господи, каким же он был извращенцем, если завелся от предвкушения битвы?
– Ресеф!
Голос Джиллиан прорвался сквозь его мысли, добавляя бензина в огонь в его венах, но он не мог вернуться к ней, не сейчас, когда жестокость и желание бушевали у него под кожей.
Он почувствовал металлический запах крови и потом быстро ожесточенность переборола сексуальное влечение.
Там. Движение. Издавая рычание, он вырвал из пенька поломанную ветку и схватил создание с пронзительным взглядом сзади за шкуру. Демон зашипел, защелкал своими острыми зубами, кровь забрызгала на его шерсть.
– Ты маленький… – Ресеф уставился. – Куница.
Не демон. Куница попятилась, в ее темных глазах светился страх.
Слишком бурная реакция?
– Ресеф?
– Черт.
Он бросил тварь на снег и смотрел как та уносила ноги, Ресеф задумался, какого черта он почувствовал опасность.
Чувствуя себя идиотом, он побежал назад откуда пришёл. Ресеф пробежал добрую треть мили в погоне за куницей, зачем? Джиллиан подумает, что он придурок. И вероятно, будет права.
По крайней мере, прошла безумная похоть. Хотя от унижения член тоже имел особенность уменьшаться, разве не так?
Джиллиан стояла на краю леса, ее беспокойство на лице сменилось злостью, когда он появился.
– Какого черта? Что тебя дернуло побежать? Ты меня до полусмерти напугал.
Его щеки пылали.
– А, да… прости. Я что-то увидел.
– Ну и что же это было?
Наверно признаться, что ему показался демон было бы плохой идеей.
– Животное. Это оказалась куница.
– Ты словил куницу? – Джилли посмотрела на его руки, которые были покрыты кровью – Ты убил ее?
Он наклонился и вытер ладони об снег.
– Нет, отпустил. Кровь на ее шерсти наверно была от курицы.