Хотел натравить на меня армию своих поклонниц? Честное слово! Ну, не настолько же я бестолкова, чтобы повестись на подобную провокацию!
Растягиваю губы в надменной усмешке и отворачиваюсь от мерзкого челочника, успевая заметить блеск интереса в его глазах. А вот это ты зря. Нечего тебе мной интересоваться, так что можешь даже не начинать. А впрочем... как начнёшь – так и закончишь. Всё равно тебе не светит. Вообще никому не светит.
Иду себе преспокойно в сторону живой ограды вокруг Черной Башни, и тут до меня доходит. Вот... не хороший человек! Так свой интерес ко мне он тоже не с проста демонстрирует? И теперь меня будет донимать добрая половина всех адептов академии – преимущественно женского пола, – заочно ненавидя за то, что я отняла у них внимание всеобщего любимца?!
– Мерзкий-мерзкий чёлочник! – припомнив его прощальную улыбочку, бормочу себе под нос; взмахиваю рукой, представляясь зеленой охраннице нашего покоя (а я чувствовала, что дух был женского пола), та расползается в разные стороны, вновь пропуская меня внутрь территории, прилежащей к Черной Башне, и я, собственно иду...
– Как прошло? – Нани встречает меня в дверях, с интересом поглядывая на свиток в моей руке.
– Весьма познавательно, – повторяюсь, прохожу в гостиную, – а теперь о главном, – собираю на себе внимание всех обитателей Черной Башни и произношу без тени эмоций, – из башни нас не переселят. Некуда.
Гул поднялся такой, что у меня сложилось ощущение, будто в гостиной не шестеро новоиспеченных адептов, а толпа забулдыг, из всего своего словарного запаса помнящих только ругань.
– Хорошая новость, – перекрикивая бранящегося бугая, доношу до них, – это то, что, если мы сами туда не пойдём, с нами всё будет в порядке, – лица ребят слегка успокаиваются, – плохая новость: кажется, наш сожитель умеет пробираться в сны.
– Да чтоб их всех поглотил изначальный хаос! – Грог почесал лысую голову и пнул по ограде камина.
Ограды не стало.
– Думаю, ночевать на улице никто не согласится, потому выход только один... – произношу негромко.
– Занять спальни первых попавшихся неудачников? – Тата подняла бровь.
– Продержаться до завтрашнего утра, – говорю, обводя взглядом остальных, – С девяти часов начнутся лекции, и уж кто-нибудь из преподавателей должен знать, как уберечь сознание от чужого проникновения. А завтра у нас их будет трое, – замечаю, рассматривая свиток.
– Предлагаешь допросить? – Грог складывает руки на груди и смотрит на меня с умным видом.
– Предлагаю расспросить. Ректор будет недоступен до конца недели, так что надежда только на них, – хочу пойти на кухню и перекусить чего-нибудь, как останавливаюсь и смотрю лысому прямо в глаза, – это значит, что орать на преподавателей, запугивать их и как-либо ещё проявлять свою агрессию – нельзя. Угрожать расправиться в будущем – тоже. Демонстративно точить лезвия – всё тот же ответ. Это понятно?
– Может, сразу кокнуть одного из них – у оставшихся тут же языки развяжутся, – усмехнулся тот, не скрывая своего отношения к моим запретам.
– Кокни себя в лоб, – устала притворяться вежливой я, – Попытаешься напасть на одного из преподавателей или магистров, я натравлю на тебя братьев. Как думаешь, кто имеет больше шансов на победу?
Да, это было нечестно, но я и не собиралась вести с ним честную борьбу. Парень был, минимум, вдвое больше меня.
Грог перевёл взгляд на пару полукровок за моей спиной, затем сплюнул и пошёл в сторону своей спальни. Пузачо выскочил за тряпкой.
Тата одарила братьев странным долгим взглядом, а затем тоже вышла из гостиной.
В итоге на кухню мы с Нани зашли вдвоём: куда в этот момент делись потомки хаоса – я понятия не имела.
– Почему они слушаются тебя? – с любопытством спросила девушка, болтая ногами в воздухе. Стул был слишком высоким для её роста.
– Потому что они не глупые, – отвечаю ровно. Большего от меня никто не дождётся, – Ты ведь тоже слушаешь меня?
– Слушаю, но не подчиняюсь беспрекословно, – замечает Нани, – Ты знала их до появления в академии?
– Скажем так... имела к ним отношение, – не вдаваясь в подробности, отвечаю ей, – не конкретно к этим двум, а вообще... к полукровкам.
– Тогда понятно, – кивает Нани, – эти существа очень верные. Хоть и не очень приятные.
Киваю в ответ, не имея лучшего варианта. Пусть думает, что хочет.
– Теперь они все будут тебя слушаться, – продолжает размышлять малявка, пока я ставлю чайник на плиту.